— Это Ваше право, — говорил он. — Однако, принимая во внимание, что влияние Доннарской Империи с Межгалактическом Совете несравнимо большее, нежели скромной Олманской, результат можно предугадать заранее, — он улыбнулся. — Мы не противимся решению Совета Всевидящих. Мы лишь соблюдаем традиции своего народа.
— Хватит! — Эста подняла вверх указательный палец, и шепот в зале стих. — Я принимаю условия Доннарской Империи. В случае, если через семь лет за мной не прибудет Его Светлость, условия соглашения будут считаться не выполненными по вине Доннары, в результате чего вся ответственность за содеянное перед Советом Всевидящих будет нести Ваша сторона.
— Безусловно, — со вздохом презрения согласился Лу.
— Дайте мне ручку, — приказала Эста.
— Ты уверена, что хочешь так поступить? — спросил Науб. — Мы будем отстаивать наши права в Совете.
Эста повернулась к Урджину лицом. Он задохнулся. Совершенно чистые, непорочные, ясные синие глаза были наполнены слезами. Урджин хотел протянуть к ней руки, чтобы вытереть слезы, но руки не слушались. Эста заморгала, чтобы осушить глаза, но крупные капли все равно потекли по щекам.
— Дядя, могу я воспользоваться твоей спиной?
— Конечно.
Она положила электронный планшет на спину Науба и расписалась на нем ручкой, которую ей вложили в руку. Не поворачиваясь к делегации лицом, она передала его за спину.
— Это все?
— Да. Надеюсь встретиться с Вами через семь лет, — ответил Лу.
Доннарийцы развернулись и направились к выходу. Эста обернулась только тогда, когда за ними закрывалась дверь. Все вокруг молчали.
— Мужчина рискнет всем только ради женщины, которой подарил сердце. Как жаль, что этой женщиной для своего нареченного стала не я.
Белый свет ослепил Урджина. Он открыл глаза и понял, что Эста склонила к нему свое лицо и внимательно наблюдает за ним.
— Урджин?
— Никогда не испытывал ничего подобного.
— Надеюсь, мое воспоминание оставит такой же след в Вашей душе, как и в моей, — произнес Зафир и отошел от них.
Эста не двигалась. Она не знала, что именно показал Зафир Урджину, но предчувствие, что ничего хорошего, заставило ее нервничать. Урджина захлестнула волна нежности и теплоты к этой женщине. Каким же глупцом он был? Как сильно обидел ее? Но больше всего в этот момент он не мог понять, почему Лу так вызывающе вел себя. Неужели ради дочери он готов был рискнуть своей головой, или ему велели так вести себя? Отец? Но зачем?
Урджин знал, что рано или поздно ему придется во всем разобраться. И в этот момент он понял, что на глазах и без того изумленных гостей держит жену в объятиях. Он и не догадывался, насколько желанным стал для нее этот порыв. Она почувствовала себя и всемогущей, и слабой одновременно, и это новое чувство согрело ее изнутри. Урджин вдохнул пьянящий аромат ее тела и едва слышно шепнул:
— Извини. Думаю, мы можем продолжить знакомство с гостями.
Эста спокойно отстранилась и с улыбкой на лице продолжила исполнять отведенную ей на этот вечер роль.
После официальной части представления, приглашенные расположились за большими круглыми столами. Очередным сюрпризом для Урджина стал факт, что Зафир сидит рядом с Эстой. Постоянно смотреть на жену за обедом он не мог, потому что многочисленные вопросы были адресованы именно ему, а отвечать собеседнику, не глядя в глаза, просто неприлично.
Зафир и Эста общались очень воодушевленно. Порой она просто не могла удержаться от смеха. Урджин и слова не мог разобрать из их беседы, потому к середине вечера был крайне раздражен происходящим. Лучшая месть, на которую он был способен, это заговорить с Клермонт.
— Ты так не многословна, Клермонт.
— Сегодня не я хозяйка вечера, — ответила блондинка и улыбнулась.
— Насколько я помню, твои речи было трудно остановить на любых вечерах.
— Твоей супруге и в этом таланте нет равных…..Поэтому, я предпочитаю молчать. Кстати, кто откроет танцевальную часть? По традиции, ты должен вальсировать первый танец. Боюсь, в этот раз традицию придется нарушить.
Эста в этот момент снова негромко засмеялась, что подстегнуло Урджина совершить самую большую глупость, на которую был способен.
— Почему бы тебе не станцевать со мной первый танец. Думаю, Эста будет впечатлена твоим умением вальсировать.
— Если твоя жена не против, я не откажусь от столь лестного предложения.