Передо мной стоял привлекающий взгляд сверкающим белоснежным отделочным камнем, большой двухэтажный п — образный, дом. Одно крыло было короче другого, но зато было, практически, все стеклянное, огромные окна, придавали ему вид оранжереи. Поднялась по широкой, облицованной мрамором лестнице, на деревянной, дубовой, огромной двери вместо ручки висела морда какого- то неизвестного мне, но довольно страшного зверя, в ноздри которого было вставлено кольцо. 'И как постучать?'- взялась за кольцо и, тут же, послышался нежный звон. Дверь открыл высокий худощавый мужчина, черные с проседью волосы зачесаны назад, внимательные карие глаза, красивое породистое лицо, удобный костюм из дорогого материала,… ' дворецкий?'.
— Добрый день, герцогиня Арамская принимает?
— Лия Хорес, я полагаю? Входите госпожа, Ее светлость говорила о вас. Сейчас я доложу, — бесстрастное выражение его лица не изменилось.
Немного робея, вошла в открытые двери и оказалась в большом светлом зале, наверх шла парадная лестница, по бокам несколько дверей, ведущих дальше в дом. На стенах висели живописные картины, в основном натюрморты с цветами, на белом каменном полу был выложен мраморный мозаичный ковер, замысловатый узор из цветов и стилизованных изображений животных. Послышались быстрые шаги и ко мне, по лестнице, спустилась невысокая, ясноглазая, с золотистыми волосами, уложенными в замысловатую прическу, красивая женщина, лет тридцати пяти. Темно- голубое домашнее платье подчеркивало стройность ее тела и добавляла яркости ее глазам.
Не зря Марион говорила, что я с ее тетей, почти одно лицо, мы и правда были похожи, как близкие родственники.
— Лия? — не очень уверенно спросила тетя Элиза.
— Да, Ваша светлость, Лия Хорес. Марион должна была написать…
— Да дитя, я все получила, мы ждали тебя раньше и я уже начала волноваться. Проспер тебя проводит в твои покои, жить будешь в левом крыле. Через два часа обед, но если ты голодна..
— Нет, нет, спасибо, Ваша светлость, я с удовольствием сначала приведу себя в порядок после дороги.
Проспер подхватил мою сумку и повел меня через боковую дверь в левое крыло, пройдя длинный широкий коридор, окна которого выходили в парк и были огромными, от пола до потолка, мы поднялись по неширокой лестнице на второй этаж и ближайшие же двери вели в комнаты, в которых мне теперь предстояло жить. Дворецкий положил мою сумку на маленькое изящно инкрустированное разными породами дерева, явно дамское, бюро и быстро показал мне покои, совсем маленькая гостиная с камином, пара кресел, большой шелковый ковер на полу, между креслами небольшой столик на одной ножке, высокая ваза для цветов, с пышным, явно только срезанным букетом азалий, и шнурок для вызова слуг. Направо дверь вела в спальню, из нее был выход в ванную комнату, слева небольшой кабинет с полками, уставленными книгами, удобным большим столом с ящичками, стоящим около окна, на нем полно необходимой мелочи, фарфоровая расписная лампа, чернильница с ручкой, блокнот для записей… Проспер предупредил, что на обед за мной зайдут и откланялся.
Прошла в ванную, набрала воды, кинула камень подогрева и с наслаждением погрузилась с головой в горячую, пахнущую нежным цветочным ароматом, воду, не знаю, сколько прошло времени, когда я выбралась из ванны, но на кровати уже лежало платье для меня, золотистое, слегка приталенное, легкое, оно село на меня просто отлично.
Моя дорожная одежда исчезла, видимо слуги забрали стирать. Оделась, собрала волосы в узел, распаковала свою сумку, правда с собой вещий у меня было очень мало и тут в дверь постучали. Круглая как колобок, веснушчатая, с ярко голубыми глазами и темной косой, девица присела передо мной в поклоне и затараторила:
— Госпожа, ее светлость ждет вас на обед, позвольте я вас провожу, я Санни, ваша личная служанка.
— Здравствуй Санни, я Лия, да, проводи меня, а то я представления не имею куда идти и скажи, пожалуйста, слугам, что в моей юбке зашиты несколько монет, пусть достанут, перед тем как стирать, — попросила я.