Магистр сделал полный круг, замер у отверстия хода, через который они пришли, и прислушался. Убрал щит. Не показалось — чоохитисы отстали. А он даже не заметил, когда это произошло.
Он осторожно присел на корточки рядом с неподвижной Ри и перепуганной Ценк, не забывая краем глаза следить, не появится ли где чёрный дымок — предвестник приближения ваульта…
Решив, что двойная наживка всё же лучше, Шорму протянул руки к вискам Ри, сосредоточился — и через мгновение девушка открыла глаза. Посмотрела на склонившегося над ней магистра сонным, непонимающим взглядом, резко села и завертела головой по сторонам. Потом побелела ещё сильнее, часто-часто задышала — Шорму уже десять раз к тому моменту пожалел, что привёл дурочку в чувство — и внезапно, сжав ладонями виски, закричала.
Магистр от неожиданности вскочил на ноги и хотел было отправить проблемную спутницу обратно в бессознательное состояние, но почуял неладное и обернулся.
Замер, разглядывая сгустившийся в центре зала золотистый туман.
— Держи её, — велел он растерянной гоблинице, которая уже суетилась над стонущей Ри (в постели бы такие звуки издавала!), и осторожно шагнул к переливающейся субстанции.
Вообще-то она мало походила на ваульта — тогда туман был бы чёрно-серым. Но форма…
От обычной магии здесь проку не было — ни от грубой атакующе-защитной, ни от тонкой ментальной. Здесь нужны были древние, певучие заклинания с многоступенчатыми манипуляциями силы — бесплотного ваульта (если это был он) требовалось зачаровать, обездвижить, поймать в незримую ловушку, что не даст ему выбраться, и только потом…
Впрочем, Шорму потерпел крах на первом же этапе.
Вместо того, чтобы застыть, заслушавшись его гипнотических напевов, живой туман весело задрожал, замерцал мириадами золотистых искорок. Магистр был уверен, что это смех — проклятая тварь потешалась над ним! — но упорно продолжал выводить мелодию, одновременно ритмично двигая пальцами, с кончиков которых струилась невидимая энергия.
За спиной снова вскрикнула Ри.
Туман расхохотался ещё задорнее, сжался в тугой клубок… и рассыпался мелкими искрами по всему залу, заполнив собой воздух, облепив каменные стены. Шорму рухнул на колени, чувствуя, что не в силах больше сопротивляться — до того прекрасно было зрелище, чарующе прекрасно… Разве может быть враждебным это мягкое золотистое сияние?
Он протянул руку, чтобы поймать хоть одну сверкающую частичку — но те снова дружно дрогнули, сорвались со своих мест и потекли искрящимся ручейком куда-то мимо него. Проследив взглядом их маршрут, Шорму издал предупреждающий возглас. Ценк успела шарахнуться в сторону, а вот Ри так и сидела с искажённым, словно от безумной боли, лицом. И лишь когда туманный поток вонзился ей в грудь и бесследно исчез, расправила плечи, открыла глаза и безмятежно улыбнулась.
— Магистр Шорму, — произнесла она мягким, мелодичным голосом. — Благодарю, что освободил. Рада, что мы можем наконец поговорить. Моя бывшая союзница принесла немало хлопот и разрушила большинство планов… Однако всё и без того сложилось.
XI
— Кто ты такая? — вымолвил чародей, едва шевеля губами.
Почти одновременно донёсся еле слышный, хриплый шёпот Ценк: «Ри?..»
— Приму, пожалуй, форму, в которой она предпочитала появляться на публике, — снова улыбнулась девушка. — Мне она тоже больше нравится.
Золотистое сияние окутало на миг её фигуру и спало, являя новую внешность собеседницы: огненно-рыжие кудри, желтовато-карие глаза, ярко-алое платье с бесстыдным вырезом…
— Эйра! — ахнул Шорму. — Но как…
— Девочка приходила жаловаться, — грустно улыбнулась чародейка. — На своё одиночество. На жадных и глупых правителей. На заносчивых и бесчестных товарищей-чародеев… На несправедливое устройство мира. Я слушала и внимала. Я поняла, что напрасно столько лет бездействовала. Даже когда вы загнали меня в самую глушь этого мира, когда объявили врагами и истребили почти всех моих детей… Я бездействовала. Жалела вас. Глупцы, говорила я себе, не понимают, что творят. Нужно дать им время образумиться…
Девушка легко поднялась на ноги. Водопад пламенно-рыжих волос плеснул в воздух — магистр невольно засмотрелся, даже отдавая себе отчёт, что это иллюзия. Ценк тихо взвизгнула и отползла ещё дальше. Шорму нахмурился — нашёл время любоваться — и движением руки возвёл магическую защиту.
— Но времени прошло достаточно, а они так и не образумились! — горько воскликнула Эйра. — И я решила… — она остановилась возле магического щита и задумчиво провела по нему пальцами. — Решила, что пора действовать. Пора навести порядок в этом мире, в котором почему-то возомнили себя хозяевами злобные и несовершенные существа.