Он галантно помог ей подняться и, не выпуская её ладонь из своей, прикоснулся губами к тыльной стороне, внимательно наблюдая за реакцией. Слова нужного заклинания вертелись на языке на случай, если девушка вдруг воспротивится и выдернет руку. Впрочем, та лишь беззвучно хихикнула и склонила на бок голову, словно гадая, что он станет делать дальше. Глупышка и не ведала, что невидимые паутинки искусной магии уже тянулись по её телу, опутывая нервы и чувства.
Шорму продолжал следить, как Ри замерла, прислушиваясь к ощущениям. Он примерно представлял себе, что сейчас с ней творится: сердце колотится, дыхание участилось, внизу живота разливается жаркая тяжесть. Испытывала ли когда-нибудь несчастная наложница гоблиницы подобное?
Немая внезапно схватила его за руку и потащила к ближайшему выложенному вездесущим камнем дверному проёму. Магистр сначала решил, будто это некий чулан; потом, оглянувшись, осознал, что это и была спальня девушки. А хозяйка смотрела на него с вопросом, словно ожидая оценки. Надо сказать, для изнывающей от желания женщины она держалась крайне стойко.
— Милая комната, — с лёгкостью соврал Шорму, притворяясь, будто с интересом оглядывает каменные стены, местами разрисованные аляповатыми цветочками, узкую кровать с тощей подушкой и выцветшим шерстяным покрывалом и тусклый механический канделябр над изголовьем.
Уж для своей любимицы-то старуха могла бы и расщедриться, с некоторым раздражением подумал он. Впрочем, Ри, казалось, была вполне довольна и даже горда обстановкой — да что с неё взять…
Когда он увлёк девушку на кровать и принялся неторопливо ласкать её, постепенно освобождая от одежды, ему в голову пришла неожиданная мысль. Проводя широкими ладонями по нежной коже, он начал незаметно очищать её тело от магической паутины, что управляла сейчас её желаниями. И вот что странно — даже когда ушла последняя ниточка, Ри продолжала страстно и самозабвенно льнуть к нему, жадно впитывая его ласки.
Кто их поймёт, этих тронутых, усмехнулся про себя Шорму и приступил к более решительным действиям.
Ночь удалась на славу. Не сказать, что это был самый приятный опыт в жизни магистра, но, пожалуй, один из самых необычных. Он несколько раз доводил девушку до верха блаженства, до изнеможения, надеясь услышать наконец её голос — но тщетно. Зато, в качестве компенсации, наслаждался собственными ощущениями. Всё-таки молодое и крепкое тело — это совсем другое, совсем.
После очередного раза бедняжка совсем выбилась из сил. Магистр внял немой мольбе в светлых глазах, и всего через несколько минут она уже спала, прижавшись к его плечу и тихо посапывая.
Он хотел дать ей заснуть покрепче, освободить руку и уйти — но по телу разлилась тёплая блаженная усталость, а сама мысль о сырых и тёмных коридорах внушала озноб. Да и в конце концов, кто и что ему сделает, если застанет здесь? Его магии теперь хватит и на то, чтобы справиться в одиночку с ваультом из проклятых пещер, не говоря уже о кучке зеленокожих под предводительством сморщенной старухи.
Может скрипеть, сколько хочет; пусть потом делает с девчонкой, что вздумается. Шорму же завтра пойдёт и разберётся с пресловутым «духом», найдёт среди костей останки бедолаги Эйры и запечатлеет всё в мемуар-камень, с которым потом торжественно ворвётся в магистрат.
Всё так просто, что даже скучно.
VII
Утро, правда, внесло в расчерченный план магистра яркую неожиданность.
Сначала его, полусонного и ни черта не соображающего, сбросили с кровати — почему-то не сработал магический щит. Потом, яростно сопротивляющегося, протащили под дикие гоблинячьи вопли по сырым плитам подземелья — все попытки прибегнуть к магии оказались бесплодными, и оставалось только пытаться остановить бесчисленные удары руками и ногами. Он всё же пропустил несколько пинков в живот и в результате предстал перед величественным взором Дооцр, хватая ртом воздух, как рыба на льду.
— Я тебя предупреждала, щенок.
Шорму отдышался и выгнул шею, рассматривая собственные руки, скрученные за спиной. Сциар, мать его. Тяжёлые наручники из золотистого сциарового камня — единственной в мире субстанции, блокирующей любую магию. Откуда, демоны бы их всосали, такое у гоблинов? Да они же стоят, как весь клан Дооцр, вместе взвешенный, и ещё половина соседнего.
— Это не то… — прохрипел Шорму, пытаясь подняться из неловкой позы, но тут же отхватил очередного гоблинского ботика по почкам.
Потом его, скорчившегося от боли, перехватили под мышки и отволокли к стене, где под дружный гогот подвесили прямо за шиворот мантии на крюк для канделябра. Мечась взглядом по забитому зеленокожими подземелью в поисках помощи, магистр наткнулся на юную гоблиницу, что рассказывала ему про пещеры. Она стояла особнячком, глядя на происходящее со скукой. Не хохотала вместе с остальными, но и ни капли сочувствия не мелькнуло в маленьких чёрных глазах.