Я стала такой же тихой, как и Эли. Я едва дышала.
Спустя почти две минуты — а это долго, очень долго — я сделала маленький вздох.
— Эли? — Я спросила, шепча.
Он не отвечал.
Вот дерьмо.
Затем, медленно, он поднял голову. Я вздохнула с облегчением, когда пара флиртующих глаз, посмотрели вниз на меня. В уголке его сексуального рта появилась небольшая ухмылка.
— Ты удивительна. — Он поцеловал меня. — Моя. — Я ударила его, а он засмеялся и положил свою голову на моё плечо.
Затем, пока мы были в окружении друг друга, Эли Дюпре опустил свою голову и поцеловал меня, мягко, нежно, тратя очень много времени на исследование каждого дюйма моего рта, который возможно был попущен во время нашей страсти. Затем он поднял палец к моему ангельскому крылу и нежно дотронулся до него, проведя по нему пальцем там, где оно разветвлялось на моем виске.
— Ты такая противоречивая, Райли По, — сказал он. — Знак кромешной темноты написан на твоём лице, — он погладил ее снова, — и тревожной заботы внутри.
Он положил руку на моё сердце.
Невероятная неясность описала занятие любовью с Эли Дюпре. Я знала, что я была навечно испорчена.
— Для записи, — сказал он, ловя мою нижнюю губу своими зубами. — Не мой член привёл меня сюда.
Я засмеялась, и он быстро успокоил меня своими губами, своим языком, а потом он растянулся сбоку от меня, прижал ближе и обнял рукой мой живот. Он прислонил свой подбородок к моей макушке.
— Засыпай, — сказал он. — Я буду здесь, когда ты проснешься.
Удовлетворённая, на некоторое время, я всё-таки закрыла глаза и задремала.
Впервые в жизни я почувствовала себя любимой и достойной следующего утра.
Как сон смог побеспокоить меня после секса с Эли, я понятия не имела, но я оказалась в коляске запряжённой лошадью, глаза повернулись к окну, где я высмотрела снаружи дремучий лес из массивных деревьев, серых листьев и скалу. Все выглядело серым, суровым.
Копыта лошадей стучали на скаку, и карета свернула опасно близко к краю обрыва перед сменой направления движения, погружаясь все дальше в тень, все глубже в лес. Лошади снизили скорость, и я расслабленно откинулась на подушки и закрыла глаза.
Не знаю как долго я держала их закрытыми, но когда я открыла их снова, он сидел напротив меня. Одетый в черные бриджи, высокие черные ботинки, и кроваво-бордовое вельветовое пальто с белыми оборками на шее и манжетами, он посмотрел на меня, изучая меня с напряжением, как будто стараясь раскусить меня.
Женщина с тюрбаном на голове и скрытым лицом сидела рядом с ним, прижавшись к его груди, ее рука властно лежала на его бедре; спит, подумала я. Было сложно определить, поскольку она была очень-очень тихой.
Его взгляд обольстительно блуждал по мне, бесстыдно и отважно, а затем его глаза остановились на мне, я же была не в состоянии отвести глаза, он наклонил голову вниз и прошептал женщине, и все же я слышала его слова отчетливо в своей голове.
— Расшнуруй мои бриджи.
Двигалась только одна ее рука, но она ловко развязала шнурки, как будто она делала это прежде много раз. Я не хотела смотреть; я не могла отвести взгляд.
— Прикоснись ко мне, — шептал он снова и снова, я слышала слова в своей голове, как будто он говорил их мне.
Женщина медленно просунула руку в штаны и погладила его. Я чувствовала его твердость своей ладонью, и я очарованно села. Он наслаждался, глядя на меня, а я ужасно хотела отвести взгляд, но не могла.
— Оседлай меня.
Женщина была по прежнему спиной ко мне, когда задрала юбки и оседлала его.
Он смотрел на меня поверх ее плеч, пока она скакала на нем, и у меня между ног появилось тянущее ощущение. Я не хотела этого, но меня охватил оргазм. Его красивое лицо было напряжено от удовольствия, созерцания моей слабости, и затем он потянул блузку женщины вниз, обнажая ее спину.
Я замерла в ужасе заметив до боли знакомые татуировки на нее спине и вдоль рук, она обернулась через плечо и пристально посмотрела на меня. Она была бледна, слишком бледна, ее губы были ярко алыми, а глаза затуманенными.
Она была мною.
И тут я заметила движение снаружи экипажа; это были крылатые создания с деформированными челюстями и острыми зубами, которые кружили вокруг, их лица превратились в морды этих ужасных тварей.
Они смотрели на меня. Они были голодны и хотели моей особенной крови - я знала это. Однако когда я повернулась к нему, он улыбнулся и два длинных клыка появились из его верхней челюсти, нежно он наклонил голову девушки набок, вонзил в нее клыки и начал пить.