— Это плохо, — выдавил из себя оборотень, затем встал, медленно повернулся в её сторону, добавил, — очень плохо.
— Хочешь увидеть меня таким?
Она не нашла, что ответить, наблюдая то, как лунное свечение падает на половину его лица, в особенности на торчащие на голове темные уши, выступающие изо рта клыки и ярко-голубые глаза. Поначалу Николь даже не испугалась, пытаясь разглядеть в его новом образе каждую мелочь и наблюдая за тем, как под его кожей бьются в ритме сердца проступившие под ней вены. Будто бы зная это с самого начала, та сделала шаг ему навстречу, чувствуя, как оборотень насторожился и сжал кулаки.
— Не подходи ближе. Тебе нужно бежать, — резко произнес брюнет, делая шаг назад. Но в этот раз его она не послушалась.
— Я не могу… — тихо выдала Ника. В её голосе чувствовалась нотка страха.
— Твою мать… — в сердцах выдохнул Райнхард, его уже начинало потряхивать от долгого пребывания в человеческой форме. — Могу я узнать, почему!?
— Если я убегу сейчас, то буду делать это всегда… я хочу помочь тебе, я…
— Ты ничем не можешь мне помочь, Никки. Никто не может, — в висках у него уже начинало стучать, на руках вместо ногтей появились когти. — Поэтому уходи.
Рыжеволосая сделала еще один настойчивый шаг вперед и извиняясь покачала головой:
— Я не уйду.
— Николетта, пожалуйста… — брюнет тут же оскалился, когда она сделала шаг навстречу. — …я прошу тебя, уходи.
Он редко у неё что-то просил, потому на мгновенье девушка засомневалась.
— Почему ты хочешь, чтобы я ушла?
— Потому что я не хочу сделать тебе больно…
Этот аргумент из его уст прозвучал искренне, и Оулдридж уже почти развернулась, как он резко осел на пол, издавая непонятные крики, больше похожие на рычания, и без остановки повторяя слово "Беги". Она застыла лишь на пару секунд, но этого хватило, чтобы волк взял над Райаном вверх и он обратился прямо на её глазах.
Николетта столкнулась лицом к лицу с тем волком, что уже несколько недель являлся ей в кошмарах. И из этих кошмаров её всегда спасал Райнхард. Райнхард, которым им и оказался.
Нет, на подсознательном уровне она догадывалась об этом, но не могла честно признаться себе в том, что полюбила такого, как он. А такого это какого? Оборотня? Насильника? Человека? Николь почти ничего о нём не знала. Могла ли она утверждать, что любит его? Могла ли она любить его таким, какой он есть?
Волк прервал её размышление коротким воем. Их глаза встретились, и, секунду сомневаясь, волк рванул в её сторону. Девушку, как и в первую их встречу, охватил страх. Страх того, что произошедшее в прошлое полнолуние может повториться. В голове тут же всплыли образы того, что Ника хотела бы никогда не вспоминать. Девушка не хотела, чтобы это повторилось. Не хотела переживать ту же боль, что и прежде. Не хотела знать, что человек, да пусть даже оборотень, к которому она так привязалась, способен сделать с ней такое. Она не сможет пережить это во второй раз.
— Райан, нет!
23 Глава
Её крик, словно выстрел, на мгновенье дезориентировал волка. Он попытался затормозить лапами, но столкновения уже было не избежать. Николетта зажмурилась со всей силы, выставив руку перед собой в качестве защиты.
"Пожалуйста, не надо!"
В ту же секунду, как волк достигает её тела, девушку слегка откидывает назад. Она чувствует, будто вся накопившаяся в ней боль разом вырывается наружу. Немного отойдя от аффекта, рыжеволосая открывает глаза и в растерянности оглядывается по сторонам.
Волка в комнате не оказалось, вместо него на деревянном полу осталась широкая борозда стертых до щепок досок. И эта борозда обрывалась прямо у её голых ног. Не веря в происходящее, Николь отползла на пятой точке назад, в ужасе поднеся трясущиеся руки ко рту.
Впереди борозды была лишь гора развороченных коробок и кусок голой стены, лишившейся какой-то части старых обоев. Значит ли это то, что это её рук дело? В глотке образовался тяжелый ком, а сердце забарабанило по грудной клетке. Она тяжело сглотнула, осматривая свои белоснежно-белые руки. Николетта тут же протрезвела, избавившись от своего легкого опьянения.
Они были такими же, как и прежде, не считая того, что кончики пальцев похолодели, а сами руки тряслись. Оулдридж не до конца могла поверить в то, что эти борозды оставила она… И, получается, что она стерла Райана? Ком подобрался к самому горлу вместе с тошнотой и ощущением тяжести в желудке. Её замутило.
Ника поднялась с холодного пола, неловко встала на ноги, поправив на себе теплую кожаную куртку. Она предчувствовала, что-то странное высвобождение боли было чем-то сверхъестественным. На ту секунду она перестала быть собой, будто что-то внутри неё давно ждало своего часа. Эта сила защитила её. Но какова цена?!