И ей оставалось только подчиниться.
Она осторожно приоткрыла глаза. Веки ее болели, казалось, на теле у нее не осталось живого места. Она помнила, что ей много, очень много часов было хуже, чем в море.
Тусклый серый свет проникал в окно, но она не могла понять, закат сейчас или рассвет. Она лежала в постели, накрытая тяжелым одеялом. С усилием повернув голову, она увидела заросшее щетиной лицо Николаса, его длинные волосы, в которых, как ей показалось, стало больше седины. Он выглядел изможденным. Ей захотелось прикоснуться к нему, и, собрав все свои силы, она протянула руку и дотронулась до его колючей щеки. Он резко открыл глаза и посмотрел на нее потрясенный.
- Значит, ты все-таки решила жить, - произнес он, с трудом выдавливая из себя слова.
У Жизлен было сухо во рту, в голове стучало, но она все же улыбнулась ему.
- По-моему, ты грозился меня убить, если я умру, - прошептала она.
Николас чертыхнулся и, взяв ее на руки, при-жал к себе так крепко, что она ощутила, как он дрожит.
- Именно так я бы и поступил. А теперь ты выйдешь за меня замуж.
Ей было очень спокойно у него в руках.
- Я тебя больше ни в чем не виню, Николас, - сказала она. - Мне больше не нужно мстить.
- Зато мне нужно. Я намерен жениться на тебе, моя милая, и не отпускать от себя ни на шаг до конца жизни. Я превращу твою жизнь в земной ад, ты будешь прикована к последнему из безумных Блэкторнов, и если это не месть, то я не знаю, как еще это называется.
- Разве не говорил ты мне что-то совсем другое прошлой ночью?
- Я много чего наговорил тебе прошлой ночью, только ты почти ничего не слышала. Если ты случайно запомнила то, что я говорил тебе, когда ты теряла сознание, то это было два дня назад.
- Два дня? - удивилась Жизлен, - я так давно болею?
- Твоя жизнь висела на волоске, черт возьми. Тебе давным-давно пора было на что-то решиться.
- А Мальвивэ? Здесь не опасно? - беспокойно спросила она.
- Твоего приятеля Мальвивэ больше нет среди живых.
- О, нет! - испугалась Жизлен, вглядываясь в его лицо и опасаясь увидеть в нем знакомую отстраненность, но оно почему-то показалось ей сейчас скорее веселым. - Ты убил его?
- Я смотрю, тебя очень тревожит его участь, хотя ты и пыталась сама его отравить.
- Но я те хотела, чтобы его убивал ты, на тебе и так слишком много крови.
- Видишь ли, Тони взял на себя эту честь. Мальвивэ совершил роковую ошибку, попытавшись взять в заложницы Элин. Я потрясен талантом сэра Энтони, я и не подозревал, что он способен проявить эдакую сноровку.
- Но как мы выберемся из Франции?
- Быстро. Ты в состоянии ехать в карете?
- О Боже, - простонала Жизлен, - по-моему, я провела в карете полжизни.
- Не беспокойся, любовь моя, как только мы вернемся в Англию, мы обязательно осядем. Тони обещал похлопотать за меня, а он столь уважаемая персона, моя честь будет восстановлена по крайней мере в том, что касается истории с Харгроувом. Наша жизнь, если мы захотим, будет удобной и вполне устроенной.
Он говорил немного растерянно, и Жизлен вдруг поняла, что человек, которого она любит, опасается, что не нужен ей. Она снова дотянулась до его небритой щеки и погладила его.
- А что еще ты мне говорил, когда я была без сознания? - прошептала она.
Ее самоуверенный возлюбленный, кажется, чувствовал себя по-настоящему смущенным.
- Эти слова не стоят того, чтобы их повторять.
- Стоят, если ты собираешься на мне жениться. Я слишком тебя люблю, чтобы позволить тебе попусту тратить на меня твою жизнь.
- Моя жизнь ничего не стоит.
- Мне она дорога.
- Ну хорошо, черт возьми, я люблю тебя, - немного помолчав, сказал он, - ты довольна?
- Для начала ничего. Но ты должен попрактиковаться. Ты пока не усвоил нужной интонации. Ты должен... - Николас не дал ей договорить, быстро и ловко поймав ее губы своими.
Когда он поднял голову, они оба с трудом могли дышать.
- Я люблю тебя, - повторил он, на этот раз чуть мягче.
- Так уже лучше, - сказала Жизлен и улыбнулась, - я согласна.
ЭПИЛОГ
Запах древесины смешивался с густым ароматом настоя трав. Жизлен сидела за чисто выскобленным столом, и вдыхая аромат, с наслаждением поглядывала по сторонам. Уголек, уютно посапывая, свернулся у ее ног.
В Шотландию пришла осень, а старый охотничий дом безумных Блэкторнов потихоньку снова становился жилым. Она настояла, чтобы для начала привели в порядок кухню. Николас хотел, чтобы первой была готова спальня, но Жизлен была непреклонна. Спать и заниматься любовью можно где угодно, и они, слава Богу, уже успели это друг другу доказать. Готовка - совсем другое дело.
Новая крыша была почти закончена, западное крыло возведено, и работники не удивлялись, что Блэкторн сам трудился вместе с ними, не обращая внимания на осеннюю прохладу, считая это очередным чудачеством, свойственным знати. Правда, когда в августе достопочтенный Сэр Энтони Уилтон-Грининг, приехав сюда на неделю с женой, принялся таскать кирпичи и бревна, они все же раскрыли рты от изумления, но Жизлен была очень довольна. Пережив Французскую революцию, она сумела сделать кое-какие выводы, и была настроена очень демократично. Николас же был сейчас слишком поглощен делами, чтобы много задумываться.
Она положила меду в чашку с настоем и подумала о приближающейся зиме. Дом будет к тому времени закончен. Она займется готовкой, а Николас приложит усилия к тому, чтобы поместье приносило доход. Он решил завести овец, и его энтузиазм был по-детски трогательным.
- Чем ты занимаешься, ma mie?
Жизлен подняла голову. Он остановился в дверном проеме, его рубашка из грубого полотна была расстегнута до самого пояса, плечи стали еще шире от тяжелой работы, кожа обветрилась. Она с любовью посмотрела на его подернувшуюся сединой темную голову, на загрубевшие руки, которые так умело ласкали ее.
- Пью чай.
Он, принюхавшись, вошел в комнату.
- Непривычный запах, - сказал он, беря ее чашку, - надеюсь, ты не собираешься никого отравить?
- Не сейчас, - ответила Жизлен безмятежно, - это всегда успеется.
- Я не ожидал другого ответа. Но почему ты вдруг отказалась от своего любимого кофе? Может, ради меня ты станешь англичанкой?
- Едва ли.
- И потом, я не могу поверить, что ты сидишь среди дня, сложив руки, добавил он, нахмурив лоб. - Ты хорошо себя чувствуешь? Я всегда говорил, что у тебя слабый желудок.
- Я чувствую себя превосходно. Но я должна кое-что тебе сказать.
В его глазах цвета полуночного неба мелькнуло беспокойство, и Жизлен чувствуя, что не стоит его дразнить, все же не смогла удержаться.
- Что сказать?
- Боюсь, тебе придется отказаться от романтического звания последнего из безумных Блэкторнов.
Он с минуту растерянно смотрел на нее, пока до него не дошел смысл ее слов.
- Ты ждешь ребенка?
- По моим подсчетам он должен появиться к концу весны, вскоре после того, как родит Элин.
Николас странно и немного испуганно посмотрел на нее, а потом бросился к ней и обнял до того крепко, что ей показалось, она слышит, как трещат ее кости. Он задрожал, и она прижалась к нему еще теснее.
Опустив голову, он взял ее за подбородок, и приподнял кверху ее лицо. Глаза его стали подозрительными.
- Ты хочешь сказать, что девять месяцев будешь страдать по утрам от приступов тошноты?
- Скорей всего, - ответила Жизлен и улыбнулась.
- Проклятье, - весело сказал Николас.
А потом он поцеловал ее, и оба они рассмеялись.