Она постаралась взять себя в руки, но сердце все равно колотилось как бешеное, ладони слегка подрагивали, а глаза, она была уверена, полыхали синим. Подойди Леу сейчас к городским воротам одна, стража тут же узнала бы в ней фаэйри.
Все-таки притвориться слепой было хорошей идеей… наверное. Это придумал Байл — узнав, что Леу нужно попасть в Серый Луг, он даже не стал спрашивать зачем ей туда. Некоторое время чесал бороду, а потом несмело произнес:
— Если позволите, миледи, есть у меня одна мысль. Можно, если позволите опять же, глаза вам завязать. Стражникам скажу, мол, дочка наша зрения лишилась, идем в городской собор просить у неба милости. Чтобы, значит, глаза ваши излечило…
Тогда это показалось Леу замечательной идеей, но теперь, чем ближе они подходили к городским воротам, которые открыли с рассветом, тем тревожнее ей становилось. Не то, чтобы она боялась предательства — вряд ли искренность, с которой эти люди благодарили ее ночью, можно было подделать, и кроме того, они же верили, что Леу наложила на них заклятие и, если что не так, превратит их в зайцев, — просто… она сама не знала, отчего так волнуется. Может, кто-то из стражников захочет снять повязку и лично убедиться в ее слепоте. Может, они заметят блеск ее глаз даже сквозь ткань. На всякий случай Леу крепко зажмурилась.
Шаг, еще шаг, еще один. Леу поскользнулась в грязи и упала бы, если бы не Сайви, которая вовремя ухватила ее под локоть. Идущий позади Байл поддержал Леу за плечи и шепнул:
— Почти пришли, миледи. Не бойтесь, главное, все хорошо будет…
В нос ей ударило зловоние — конский пот и навоз, сердитые голоса зазвучали совсем рядом.
— За клячей своей следи! Небо грозовое, чуть на сапоги мне не…
— А вы маринуйте нас здесь подольше, глядишь, и я прямо перед воротами кучу навалю!
— Разговорчивый… А я вот сейчас тебе штраф выпишу в три солнца.
— За что⁈ — завопил возмущенный торговец.
— За то, что рожа твоя мне не нравится и язык у тебя чересчур длинный. Еще поспорить хочешь?
— Все, все, господин стражник, все, молчу…
— Ну вот то-то же… Все, уплати пошлину и проезжай. И так уйму времени на тебя потратил.
Скрип колес, хлюпанье конских копыт по лужам.
— Ладно, дальше… Кто такие?
— Зачем в город идете?
Судя по голосам, к стражнику присоединился еще один. Леу затаила дыхание.
— Небо благослови, добрые господа, — ответила женщина. — Мы из Осинок пришли, здесь рядом совсем, три дня пути. Меня зовут Гэлиш, мужа Байлом, а это дети наши, Алан, Сайви и Кира. Хотим в соборе помолиться, чтобы небо деткам нашим бедным здоровье вернуло. Кира вот, извольте видеть, еще тем летом глазами мучиться стала, а теперь вот ослепла совсем. И Алана лихорадка бьет, кашляет целыми днями, есть ничего не может…
— Эк вам не везет, — с некоторым сочувствием произнес один из стражников. — Как к собору пройти знаете хоть?
— Да вон башня торчит, даже с дороги видно, господин.
— А деньги пошлину заплатить у вас есть? — вмешался второй.
— Пошлину? — переспросил Байл. — Мы ведь товаров не везем никаких.
— С начала месяца новый указ — взымать две медных звездочки, если хотят войти в город больше двух человек вместе. Чтобы, значит, всякие бродяги и попрошайки сюда не лезли. У нас тут и так яблоку упасть негде.
Байл тяжело вздохнул, послышался звон монет.
— А за одну звездочку никак не пропустите, добрые господа? Нет? Ну что ж поделаешь, указ есть указ. Держите…
— Не мне. Вон, сразу за воротами будка, в ней заплатишь. Все, проходите.
Сайви потянула Леу за руку. Уже у себя за спиной она расслышала добродушное ворчание стражника:
— Ну хоть эти из-за пошлины препираться не стали, слава небу. Я уж думал — снова застрянем с ними тут, как с купчиками теми…
— Стоять! — раздался новый голос, резкий и сердитый, не успели они сделать и десятка шагов. — Стоять, кому сказал! Что у девчонки с глазами?
Леу похолодела и почувствовала, как Сайви до боли сжала ее ладонь.
— Слепая она, господин, — севшим голосом сказала Гэлиш. — Мы в собор идем, небо просить, чтобы…
— Джордж, Рой, я вам что говорил? Всех подозрительных проверять! А у этой глаза завязаны. Может, она эльфийка?
— Мы и проверяем, господин капитан, — отозвался один из стражников, и в его голосе Леу уловила нотки паники. — Как же! Повязку сняли, глаза осмотрели. Действительно слепая. Там у нее хворь какая-то — бельма, гной… Я чуть не блеванул, господин капитан!
— А уши?
— Проверили, конечно!
— Ну глядите у меня… А пошлину они заплатили?