— На дерево! Лезь на дерево! — прошептал Мартин. Леу задрала голову. Ветви толстые и прочные, жаль только, вся листва облетела. Но если забраться повыше…
— А ты?
— Лезь, я за тобой!
Голоса приближались.
— Что ты из дома взял?
— Что было, то и взял, вилы вот. А ты думал, у меня там что, двуручный меч в огороде зарыт?
— Да хоть что… Лиам хорош — «хватайте их, хватайте». Не, я к этим тварям без оружия не подойду. Да и с оружием тоже… Кто эту эльфу знает, может она ведьма. Дотронется — и в жабу какую-нибудь превратит. Не, я по-умному. Если увижу ее — издали подстрелю и всех делов.
— Старосту не тронь, он умный мужик. Как просек, с кем дело имеет, говорит Серласу, мол, поднеси гостям настоечки, которой Джейми третьего дня угощал, а я сейчас вернусь. Хитро, а? У Джейми -то зуб болел, а Серласа с его щипцами он к себе подпускать боялся. А пригубил этого пойла, так и отрубился аж до следующего дня. Так что Лиам наш — голова, не в пример тебе.
Леу подпрыгнула, ухватилась за нависшую над головой ветку, взбежала по стволу, подтянулась.
— Давай, теперь ты! Скорей!
Мартин неуверенно взглянул вверх, попытался последовать ее примеру, но бросил на полдороги, сцепив зубы и схватившись за колено.
— Не могу, — прошипел он. — Нога… Слишком больно!
А голоса приближались.
— Это еще что значит? — обиженно спросил хриплый
— То и значит, что ты дубина стоеросовая. Ну, подстрелишь ты эльфу. А потом тебя же за зад и возьмут — откуда лук со стрелами? А не бьешь ли ты, мил человек, дичь баронскую по ночам? А потом глазом не успеешь моргнуть, как закачаешься вместе с ней на одной виселице…
Мартин затравленно оглянулся.
— Прячься! — в отчаянии зашептала Леу. — В кусты! Туда! Прячься, ну!
Он успел как раз вовремя. Зашелестела, сминаясь под грузными шагами, листва, и появились двое людей — оба высокие и крепко сбитые, в наспех наброшенных, даже не застегнутых теплых куртках.
— Сам дубина, — огрызнулся тот, что с луком. И, видно, не найдя чем еще возразить приятелю, добавил: — Не станут ее вешать. Не зря вознаграждение за поимку эльфа с пяти золотых до десяти подняли. Стали бы награду увеличивать, если б живыми их взять не хотели. Может, они что-то важное знают…
Леу припала к ветке, затаив дыхание. Эти двое стояли прямо под ней. Если повезет, все обойдется. Они пойдут дальше или вернутся в деревню.
— Да девчонка эта уже далеко отсюда, — проворчал второй человек, с вилами. Он крякнул, рассеянно почесал в затылке. — Наверное, уже через речку перебраться успела и дальше деру дала. А мы тут бродим в темноте, как два…
— К реке Дафф и Лоркан пошли, — возразил первый. — Перехватили бы ее там, если что. Только она здесь где-то, эта эльфа, печенкой чую. Видел же, она еле ноги передвигала. И пацан, который ее тащил, сам хромал. Так далеко не убежишь.
— Да, а с пацаном-то что? Вдруг наткнемся на него, что делать-то?
— Пырнешь его в пузо и вся недолга, — сплюнул лучник. — За него денег не обещали.
«Уходите,» — мысленно умоляла Леу. — «Идите себе. Возвращайтесь домой. Светлая луна, пожа…»
В кустах, где скрылся Мартин, хрустнула ветка. Еле слышно, но все-таки слишком громко. Двое подскочили на месте, уставились друг на друга.
— Бей ее! — прохрипел первый. — В кустах она, там! Быстро, приколи, пока не заколдовала нас!
Второй попытался перехватить вилы поудобнее, но те выпали из его трясущихся рук.
— Стреляй! Пат, дубина, стреляй, чтоб тебя молнией поразило!
— Так ты ж сказал…
— Стреляй, говорю!
Ругаясь на чем свет стоит, лучник поспешно наложил стрелу на тетиву, вскинул было оружие, и тут Леу прыгнула вниз. Ухватившись руками за ветку, она обвила ногами шею человека, сжала изо всех сил. Тот выронил лук, захрипел и беспорядочно замахал руками; его приятель на мгновение замер с приоткрытым ртом.
— Пат, вот же она, — наконец выдавил он, хлопая глазами.
— По… помоги… сни… ее…
Пат бросался из стороны в сторону, пытаясь вырваться, молотил кулаками по ногам Леу, но та до крови закусила губу и держалась, все сжимая и сжимая его шею. Руки, казалось, вот-вот оторвутся, но она не сдавалась.
— Сни… сними ее!..
— Я… это… сейчас, — забормотал второй, продолжая топтаться на месте. — Сейчас, погоди…
— Сними!
Он рванул из-за пояса кривой нож, взмахнул рукой, чтобы ударить Леу, и в этот момент его приятель все-таки решился шагнуть вперед, чтобы помочь ему. Лезвие ножа, идущее снизу вверх, полоснуло его по груди, вспороло горло, и Леу почувствовала, как на ее колени, которыми она все еще сдавливала шею Пата, плеснуло горячей кровью. Раненый вскинул руки к горлу, упал на колени, потом лицом вниз на землю и больше не шевелился. Она не закричала наверное только потому, что онемела от ужаса, а человек, которого душила Леу, кажется, даже не заметил гибели друга; он дергался и брыкался, потом снова занес нож, чтобы попытаться ударить ее…