Леу расхаживала туда-сюда, сжав кулаки и кусая губы, и когда ей на плечо легла чья-то рука, вздрогнула от неожиданности.
— Не переживай, — мягко сказала Армайд и улыбнулась. — С твоим другом все хорошо. Скоро он вернется.
Леу часто думала, что если бы в Чертоги послали ее, а не Каэрдена, путь до побережья был бы куда приятнее, да и большинства неприятностей, наверное, удалось бы избежать. Правда, после того, как они выбрались из Старых Лопухов, Каэрден перестал быть таким несносным (снизошел даже до того, чтобы беседовать с Мартином, особенно в первые дни, когда Леу злилась и не разговаривала с ним), но ни в какое сравнение с Армайд, мягкой, ласковой и терпеливой, он все равно не шел.
Армайд была первой, кого они увидели, выйдя наконец к месту сбора. День был пасмурным и холодным, над темно-свинцовой водой медленно, будто нехотя, проплывали тучи, почти черные и грозящие в любой миг разродиться проливным дождем; волны с шипением бросались на гряду скал, которая тянулась вдоль берега, разбивались о нее и откатывались назад, а у самой кромки прибоя неподвижно стояла одинокая фигурка, как будто ожидая их. А может, так и было — они еще не успели приблизиться, а та вскинула руку в приветственном жесте и поспешила навстречу. Леу разглядела белое платье, развевающиеся на ветру волосы цвета огня и меди, а потом, оторопев, на мгновение замерла на месте.
Глаза. Глаза у нее были не синие, как у всех фаэйри, а изумрудные, с вспыхивающими в глубине золотыми искорками. Леу удивленно заморгала. Волосы — ладно. У нее, у родителей, у госпожи Дайну волосы черные, у господина Диана и остальных из двора Лир — золотые; у тех же Роаны и Артио светло-каштановые вьющиеся шевелюры, но у всех детей луны глаза синие! И ведь видно, что перед ними фаэйри, а не человеческая женщина. Острые уши, высокий рост, стройная, гибкая, с тонким красивым лицом…
— Что ты остановилась? — обернулся Каэрден, и Леу только и смогла пробормотать:
— Глаза…
Он усмехнулся.
— Ах, ты про это. Двор Эйл, королевская кровь…
Незнакомка тем временем приблизилась. Она радостно улыбалась, точно встретила друзей после долгой разлуки, и протягивала к ним тонкие изящные ладони. Леу растерялась. Королевская кровь? Нужно, наверное, приветствовать ее, поклониться, но как именно и насколько глубоко она не знала. Госпожа Дайну никогда не требовала ничего такого.
— Каэрден! — воскликнула та. — Так и знала, что сегодня придет еще кто-то. Я соскучилась.
Он улыбнулся в ответ — первый раз на памяти Леу — и слегка склонил голову.
— Армайд. Рад тебя видеть.
Зеленоглазая фаэйри тем временем уже была возле Леу, слегка сжала ее ладони в своих.
— Здравствуй, милая! Хотела спросить как вы добрались, но уже вижу, что с приключениями. Ну да ладно, главное, что вы здесь, целые и невредимые…
Она невольно улыбнулась, а Армайд тем временем уже обратила внимание на оробевшего Мартина; на мгновение ее брови приподнялись, она переглянулась на королевским посланником, но затем ласково заговорила с Мартином и обрадовалась, увидев, что тот знает язык фаэйри. А потом опустилась на корточки перед Артио и Роаной:
— Светлая луна! А вы кто такие, малыши?
Когда рощ и лесков стало попадаться все меньше и меньше, а равнина окончательно сменилась пологими холмами, Мартин сказал что теперь они точно находятся в землях Карлейна.
— Ты жил где-то здесь? — Леу оглянулась по сторонам, а он покачал головой и слегка улыбнулся.
— Нет, на севере, почти у самого побережья. Это еще в нескольких днях пути отсюда.
— Зато здесь, совсем рядом, начинаются владения двора Белимар, — заметил Каэрден. — Если бы не осада, мы могли бы, думаю, остановиться там, чтобы отдохнуть.
Мартин удивился.
— Здесь, в Карлейне? Но у нас почти нет лесов, только холмы и вересковые пустоши.
— Именно, холмы, — ответил королевский посланник. — Под холмами здешние фаэйри и живут. Я думал, тебе это известно.
Мартин тогда смутился, хлопнул себя по лбу и пробормотал, что совсем забыл об этом, а Каэрден повторил, что из-за блокады эльфийских дворов венардийцами это все равно не имеет значения.
— Пробраться к воротам мы, может, и сможем, — добавил он. — Но разве что ночью. А скоро рассветет. Так что самое большее, на что мы можем рассчитывать — разве что взглянуть на холмы Белимар издали.