— Он меня ранил, да? — прошептал он. — Лучше оставь меня. Спасайся сама. Я буду только мешать.
— Вставай!
— Леу, пожалуйста…
— Вставай! Дай руку!
Она помогла Мартину подняться и снова подставила ему плечо.
— Леу…
— Я тебя не брошу! — прорычала она. — Ни за что! Все будет хорошо!
Шаг вверх по тропе. Еще один. Еще один. Не останавливаться. Погоня совсем близко. Если их поймают… на себя Леу сейчас было плевать, но ведь наместник наверняка захочет сорвать злость и на Мартине за то, что так унизил его отпрыска. Армайд вроде бы говорила, что лорд Эмерик не слишком жалует Эмриса, но тут задета честь семьи…
Она скрипела зубами от натуги, каждый шаг давался с трудом, но Леу ожидала, что в любой момент их настигнут и схватят, и страх заставлял ее двигаться дальше. Вверх, вверх, один поворот, другой… И только совсем обессилев и прислонившись к нависающей над тропой скале, она вдруг поняла, что погоня отстала. Ни цоканья копыт, ни топота ног — за ними никто не гнался, только издали долетали крики. Что-то о том, чтобы они вернулись, что дальше идти нельзя.
— Ну вас всех, — прошептала Леу и добавила, вспомнив ругательство, которое часто слышала от людей: — Чтоб вас молнией поразило!
Она бережно усадила Мартина на землю и опустилась рядом, пытаясь отдышаться. Прислушалась — нет, все верно, погони не было. Судя по еле слышно доносившимся снизу голосам, преследователи остановились у самого подножья горы и не стали подниматься дальше. И то хорошо.
Леу позволила себе закрыть глаза. Нужно просто немного отдохнуть. Совсем недолго. Успокоиться, прочистить мозги и попытаться придумать, что делать теперь. Подождать, пока эти, внизу, не уберутся? Лезть дальше в горы? Может быть, удастся пересидеть там день-другой, а потом вернуться в Тару и надеяться, что к тому времени эта их королева уже будет там и рассудит все по справедливости? Она еще вчера предлагала что-то подобное Мартину, а он…
Мартин!
Леу вскочила на ноги. Какой день-два, какая королева⁈ О чем она только думает⁈ Мартин ранен, а она…
Перень замер в неудобной позе, стараясь не прислоняться спиной к скале. Лицо бледное, почти белое, глаза закрыты; кровь все еще сочится из порезов на щеках и лбу, а рубашка на спине стала темно-бордовой. Леу, оглядевшись по сторонам, нашла на тропе острый камень, с его помощью отпорола рукава и попыталась соорудить хоть какую-нибудь повязку, чтобы остановить кровотечение.
— Все будет хорошо, — бормотала она, затягивая повязку потуже. — Понял? Мы выберемся. Мы…
— Конечно, — слабо улыбнулся Мартин. — Спасибо тебе.
— Рана болит?
Он покачал головой.
— Не очень. Голова кружится только. И пить хочется.
Леу оглянулась по сторонам. Может быть, неподалеку есть какое-нибудь горное озерцо? Ручей? Хоть что-нибудь? Она напрягла слух, но журчания воды не услышала, только издалека доносился шелест, как будто ветер играл с листьями на ветвях.
Мартин, сцепив зубы и тяжело дыша, попытался подняться.
— Что ты делаешь⁈ — Леу бросилась к нему и успела подхватить парня, когда его колени снова подогнулись.
— Пойдем поищем воду.
— Ты же на ногах не стоишь! Оставайся здесь, я пойду сама и…
— Тебе не во что ее набрать. Как ни крути, мне придется идти самому. — Мартин мягко отстранил ее. — Главное найти, а там…
— Светлая луна! — в отчаянии воскликнула Леу. — Обопрись об меня хотя бы.
Они снова взбирались вверх по тропе. Дорога петляла, и каждый поворот давался труднее и труднее. Волосы липли ко лбу, глаза заливал пот, плечо, которое она подставила Мартину, совсем онемело. Леу сжала зубы и старалась не хныкать от напряжения. «Не раскисай!» — ругала она себя. — «Мартину, наверное, раз в десять тяжелее!»
Она даже не заметила, что ступает не по пыли и мелким камешкам, а по мягкой траве, и пришла в себя, когда Мартин прошептал:
— Леу, гляди!
Она подняла взгляд. Весь склон горы был покрыт деревьями — это была даже не роща, а целый лес, и таких она никогда не видела, ни здесь, ни дома. Стволы мерцали серебристым светом, листья причудливой формы отливали оттенками синего, а среди них прятались круглые плоды размером с яблоко, с глянцевой кожицей, которая вспыхивала искрами под лучами. И цвет — Леу поразил их цвет, серебристо-белый как луна.
— Красота… — проговорил Мартин, восхищенно распахнув глаза. — Ты когда-нибудь…