— С вашего позволения, а Алпин, писарь при господине городском голове, — он прижимал шапку к груди и глядел себе под ноги, не осмеливаясь поднять взгляд. — Он сам, извольте видеть, сбежал, а люди вот хотят просить вас, господа… раз уж вы по-нашему говорите… и вот, значит, меня выбрали…
— Говори, — кивнула Леу. — Я слушаю.
Писарь сгорбился, будто ему на плечи давил тяжелый груз.
— Мы, значит, нижайше просим, миледи, — прошептал он. — Чтобы женщин и детей пощадили. Мужиков можете убивать, нам жизни не жалко, а только если бабам с детишками жизнь сохраните, мы до последнего вздоха небо за вас молить будем.
Леу недоуменно взглянула на него.
— Никто не собирается вас убивать. Ни мужчин, ни женщин с детьми. Что за глупость!
Люди вначале совсем затихли, так, что можно было слышать, как в одном из ближайших домов скрипит под порывами ветра настежь открытая дверь, затем стали перешептываться, а потом зашумели пуще прежнего, снова плакали и заламывали руки, но теперь уже от радости. Каэрден нахмурился и вопросительно взглянул на Леу, но прежде чем она успела объяснить ему, что происходит, писарь заговорил снова:
— Так ведь, миледи… — на этот раз он осмелился поднять глаза на стоящих на ступенях дома городского головы фаэйри, моргал и растерянно улыбался. — Говорят же, эльфы вместе с бунтовщиками с юга идут, не щадят никого, целые деревни вырезают под корень. Господа из Венардии и говорят… вот даже отряд арбалетчиков на помощь нашим прислали, на всякий случай… А что ж нам делать сейчас, уж не гневайтесь?
Леу перевела слова Альпина Каэрдену, выслушала ответ и снова повернулась к писарю:
— Мы не собираемся обижать вас и не пробудем здесь долго. Расходитесь по домам.
Потом она вместе с Мартином до позднего вечера помогала допрашивать сдавшихся венардийских солдат. Точнее местных, набранных в городке и окрестных деревнях, из тех, кто пытался остановить фаэйри на берегу. Из отряда арбалетчиков, который пришел из самой Венардии, не уцелел никто. Пленные уже приготовились к пыткам и смерти, поэтому узнав, что им сохранят жизнь и отпустят на все четыре стороны, с готовностью рассказывали все, что знали. Сведений у них удалось добыть не то чтобы много, ведь простым копейщикам-простолюдинам их командиры мало что объясняли, а новости с юга сюда доходили редко, с опозданием, и успев обрасти слухами, но это было лучше, чем ничего.
— Ну как… всю зиму, говорят, в Эйрии народ бузил, — говорил один. — Венардийцы-то в городе тамошнем, бойню устроили, Серый Лог зовется, кажется… Ну и понеслось, эйрийцы ведь они люди покладистые, пока их не обидишь, но раз уж обидел, то все, копай себе могилу. Народ и так ворчал, что, мол, власти святых людей притесняют, монастыри закрывают и прочее, а тут и Серый Лог этот еще, вот и полыхнуло, в общем. Сначала в Эйрии, а потом дальше на север перекинулось, — Я слыхал… господин капитан говорил, что это все вранье, конечно, которое враги короны распространяют… только говорят, что в Карлейне их король объявился, — добавил другой пленник. — Он вроде к братьям Чистого неба ушел, как венардийцы гоблинов прогнали. А потом их монастырь рассветному ордену отдали, монахов в темницу бросили, а он, король, сбежал, значит, людей вокруг себя собрал. В общем, в Карлейне тоже заполыхало, да и у нас по окраинам восстания было начались.
— Было такое, — кивнул первый. — У нас тут быстро порядок навели, и Карлейн усмирили, правда король их, говорят, спасся и в Убру бежал. Наших ведь… то есть не наших, простите, миледи, венардийцев я хотел сказать, оттуда выбили окончательно осенью еще. А Эйрию утихомирить так и не смогли, так что там у них всю зиму невесть что творилось. Я слыхал солдаты тамошние, из тех, что среди местных набирали, целыми отрядами на сторону мятежников переходить стали. А потом, ближе к весне, миледи, такое началось…
Он робко взглянул на Леу и даже втянул голову в плечи.
— Вы не гневайтесь только, миледи, и господам этим переведите, чтобы не обижались, я ж только что слыхал повторяю… В общем, вроде бы эльфы из лесов да из холмов повыходили, и не только в Эйрии, а вроде как и на юге, и в Венардии самой. Говорили, королевские войска осенью еще смогли их колдовство обмануть и один из дворов под корень вырезали, вот остальные мстить и вышли. Господин капитан говорил, что на востоке, в Венардии, эльфов обратно загнать удалось, и с остальными тоже скоро разделаемся, но пока нужно быть начеку, потому что, говорил, они совсем звери, с людей кожу живьем сдирают, кровь пьют, ни женщин не щадят, ни малышей. Не обижайтесь только, небом прошу, я ж что слышал, то и повторяю! Вот, миледи, а потом Апрай снова войну начал. Они ведь как, после прошлого раза южные земли за собой сохранили, а сейчас прознали, что в Эйрии неспокойно, и на север двинулись, а с ними офранийцы, этранцы и даже эльфы тамошние. Венардийцев выбили, в Эйрию вошли, а там с мятежниками соединились. Совсем недавно вот гонца присылали, он, правда с господином капитаном говорил, но мы так поняли, что сам король Карл идет из Венардии, чтобы апрайцев и эйрийцев с эльфами разбить, пока они не стакнулись с убрийскими танами. Его Величество, гонец говорил, совсем рядом, в седьмине пути отсюда…