Потом пленным позволили уйти. Леу и Мартина тоже отпустили с наказом постараться отдохнуть, но когда они вышли из дома и Леу обернулась, свет в окне второго этажа все еще горел. Командиры дружин фаэйри и не думали расходиться.
Некоторое время они шли молча. Леу вдруг осознала, что страшно устала, да и шума и разговоров за этот день ей хватило, наверное, на несколько лунных кругов вперед. Звуки разбивающихся о берег волн и крики птиц, вскоре сменившиеся пением стрел, лязгом стали о сталь и воплями раненных и умирающих, потом причитания и отчаянный плач жителей городка, которые были уверены, что фаэйри пришли,чтобы убить их — все это смешалось в ее голове, и теперь Леу просто хотелось немного тишины.
Они миновали площадь, на которой горели разожженные фаэйри костры, миновали несколько темных улочек и совсем скоро вышли к утесу, который нависал над морем. Внизу тихо шелестела вода, в вышине перемигивались звезды, мягкая трава под ногами и совсем рядом — плечо Мартина, на которое можно опустить голову, закрыть глаза и позволить себе ненадолго забыть обо всем, что случилось сегодня. Она вдруг поняла, что этим вечером впервые за долгое время они оказались одни. На корабле по пути из Полуночной земли вокруг постоянно кто-то был, а сейчас…
Леу споткнулась обо что-то, но Мартин вовремя подхватил ее. Тихонько ругнувшись, Леу наклонилась и пошарила в траве. Щит. Большой щит одного из венардийских арбалетчиков. Тела успели похоронить, оружие собрали, а его, наверное, проглядели.
Она вздохнула, уселась на землю и принялась растирать ушибленную ногу. Мартин присел рядом.
— Сильно болит?
— Переживу, — ответила Леу и невольно улыбнулась.
— Лучше бы тебе было остаться в Полуночной земле, — сказал он после недолгого молчания. — Видишь ведь, как тут все закрутилось, пока нас не было.
— Мартин, ну в самом деле!
— Ты можешь постоять за себя, я знаю. Просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты же слышала, что рассказывали эти ребята. Раз фаэйри вышли из-за завесы…
— Артио, кажется, говорил, что перед тем, как сдаться, они отправили гонца к другим дворам, — кивнула Леу. — Может, пытались позвать на помощь. Или просто хотели, чтобы остальные узнали что произошло.
— Теперь планы изменятся. — сказал Мартин и неуверенно пожал плечами. — Я не смыслю в таких делах, конечно, но зачем сейчас разделяться и пытаться маленькими отрядами пройти к землям ваших дворов? В мирное время это было бы возможно, но сейчас идет война. Опасно, да и все ваши мужчины ушли сражаться. Может быть, сейчас мы постараемся соединиться с армией, которая идет с юга. Апрайцы, фаэйри, и остальные…
Леу нахмурилась; сердце тревожно кольнуло. Фаэйри Чертогов, должно быть, тоже ушли на войну. Госпожа Дайну, конечно, осталась в лесу — у нее ведь, если Леупосчитала правильно, уже должен был появиться малыш — но вот Диан… и отец тоже! Он уже был ранен тогда, давно, после того, как люди, разбив вместе с фаэйри войско гоблинов, предали своих союзников и напали на них. А вдруг и сейчас…
— Э… простите, господа, если мешаю…
Леу вскочила, крутанулась на месте. Рука сама взлетела к поясу, чтобы выхватить кинжал. Человек, который умудрился незаметно подкрасться сзади, испуганно отшатнулся и выставил перед собой руки.
— Ох, небо грозовое!.. Миледи, пожалуйста, я ничего худого не замышляю!
Это оказался один из только недавно отпущенных пленников, невысокий патлатый парень совсем ненамного старше Мартина. Он хлопал глазами и переминался с ноги на ногу.
— Я наоборот, предупредить хотел, — сказал он. — Только кроме вас никто из господ эльфов по-нашему не говорит, ну и спросить где вы не выходит. Я вот отправился искать, и значит…
— О чем предупредить? — перебил Мартин. Он встал рядом с Леу, положив руку ей на плечо.
— Да вот… Понимаете, милорд, я как домой шел, разговоры слышал. Наши-то все еще в себя прийти не могут, радуются, что их не тронули, даже грабить не стали… Альпин вроде бы как даже собирается завтра со всего города съестное собрать и вам поднести, вроде как дар значит…