Maгиано спускается со своего жеребца и приближается к ним. Каждому из них он демонстративно подкидывает тяжелые мешочки золота, кенетерианских таленов перед ними. Выбранные наблюдают. Один из них хватается за мешочек так отчаянно, что монеты падают, сверкая в свете.
— Если вы откажетесь от моего предложения, вы и ваша семья будет сидеть в тюрьме. — Мой голос углубляется. — Я не буду терпеть потенциальных повстанцев в моём окружении. Покажите мне свою верность, и я кянусь, что обещание будет стоить этого.
Краем глаза я вижу, как Серджо беспокойно зашевелился. Его глаза пробегаются по всей площади. Я напрягаюсь. Мне хорошо известно, что Серджо может чувствовать опасность. Он бормочет что-то своим мужчинам, и они уходят в тень, исчезая за воротами.
— Клянетесь ли вы? — спрашивает их Магиано.
Они отвечают одновременно, не задумываясь. Я взмахиваю рукой, чтобы они поднялись, и патруль инквизиторов подходит, чтобы увести их. Больше трудоспособных мужчин и женщин предстает передо мной. Мы повторяем один и тот же ритуал с ними. Затем, другая группа. Так проходит час.
Кто-то в одной из групп отказывается от клятвы. Она плюет на меня, называет меня дюморским словом, которого я не понимаю. Я смотрю на неё, но она не отступает. Вместо этого она дует губы. Упрямо.
— Вы хотите, чтобы мы боялись вас, — рычит она на меня, говоря на кенетерианском языке, но с акцентом. — Вы думаете, что вы можете прийти сюда и разрушить наши дома, убить наших близких, заставить нас приклониться к вашим ногам. Вы думаете, мы продадимся вам за несколько монет. — Она поднимает подбородок. — Но я не боюсь тебя.
— Серьёзно? — Я склоняю голову на бок с любопытством. — А ведь должна.
Она вызывающе улыбается.
— Ты не можешь даже пролить нашу кровь самостоятельно. — Она кивает в сторону Серджо, который уже начал вытягивать свой меч. — У тебя есть прислужники, делающие все это вместо тебя. Трусливая королева, прячущаяся за своей армией. Но вы не можете сокрушить наш дух. Ты и твои Розы не могут выиграть.
Когда-то, возможно, я могла бы испугаться таким словам. Но я просто вздыхаю. Видишь, Mагиано? Вот что происходит, когда я показываю доброту. Поэтому я спускаюсь с своего коня, пока женщина продолжала свою речь. Серджо и Магиано молча смотрят на меня.
Женщина продолжает говорить, даже когда я останавливаюсь перед ней.
— Наступит день, когда мы свергнем тебя, — говорит она. — Попомни мои слова. Мы будем преследовать тебя в кошмарах.
Я сжимаю кулаки и протягиваю иллюзию боли по всему её телу.
— Я и есть ваш кошмар.
Глаза женщины расширяются. Она издает задыхающийся крик, подает на землю, цепляясь пальцами за грязь. Вся толпа позади одновременно вздрагивает, а глаза и головы отворачиваются от этого зрелища. Ужас, вытекающий из неё, питает меня, и голоса в голове взрываются восторженными криками в моих ушах. Отлично. Продолжай. Пусть боль заставит её сердце биться так быстро, что она лопнет. Я слушаюсь.
Мои кулаки сжимаются крепче, я вспоминаю ту ночь, когда я забрала первую жизнь, когда я стояла над телом Данте. Женщина бьётся в конвульсиях, она в ужасе озирается, видя монстров, которых не существует. Алые капли слетают с её губ. Я отшагиваю назад, чтобы не запятнать подол моего платья её кровью.
Наконец женщина замирает и падает, потеряв сознание.
Я спокойно отворачиваюсь спиной к оставшимся пленникам, которые стали настолько неподвижны, словно статуи. Я могу разрезать их ужас ножом.
— Кто-то ещё? — мой голос откликается эхом по площади. — Нет? — Тишина затягивается.
Я наклоняюсь. Мешок монет, который Магиано кинул в женские ноги, теперь лежит нетронутым рядом с её телом. Я деликатно подбираю его двумя пальцами. Затем подхожу к своей лошади и поднимаюсь в седло.
— Как видите, я держу своё слово, — призываю я к остальной толпе. — Не пользуйтесь моей щедростью, и я не воспользуюсь вашей слабостью.
Я швыряю мешочек монет ближайшему инквизитору.
— Сковать в цепи и разыскать её семью.
Мои солдаты тащат женщину, и передо мной предстает новая группа. На этот раз каждый принимает своё золото спокойно и каждый склоняет свою голову. Я киваю в ответ. Процедура продолжается без инцидентов. Если я что-то и поняла из моего прошлого и моего настоящего, так это то, что страх — это сила. Можно благородно давать подданым все, что имеется, но они всё-равно будут жаждать большего. Но те, что боятся, не могут сопротивляться. Я хорошо это понимаю.
Солнце поднимается все выше, и ещё две группы приносят клятвы верности.