— Почему сегодня так рано, Лиза? — пробасил он.
— Мы плывем в Лазаревское, на новую точку. А у меня там сын живет, хочу зайти к нему. Сто лет его не видела.
— А я и не знал, что у тебя есть сын.
Лиза взяла из машины большой дипломат из натуральной черной кожи и поднялась по трапу на яхту. Здоровяк отправился к штурвалу. Белоснежная «Энигма» плавно тронулась в путь.
В Лазаревское они прибыли к трем часам дня. На частном причале их ждала машина. Охранник отдал «шкиперу» ключи от автомобиля.
— Найдешь улицу Демьяна Бедного, Яша? — спросила Лиза у здоровяка.
— Найдем. Я все побережье знаю наизусть. И точка твоя уже не новая. Просто под наш контроль она попала недавно, после разборки Анзора с Баха-Бахой.
Они сели в машину и поехали.
— Ты не переоделась? — удивился Яша. — Значит, нам придется возвращаться?
— Я ненадолго. Выпьем с сыном по чашке кофе и все. Он меня не очень-то милует.
— Догадываюсь, если даже я о нем никогда не слышал.
— Я не болтлива. Бабий язык к добру не приводит.
— За что тебя Карась и ценит. Говорят, тебе сам Дед Хасан ручку целовал.
— Кто говорит, того и слушай. Только от меня ответов не жди.
Они прибыли на нужное место через десять минут. Лиза вышла из машины и скрылась в подъезде типовой пятиэтажки. Дверь в квартиру сына на четвертом этаже была приоткрыта. Лиза насторожилась, достала из сумки пистолет и сунула его в карман сарафана.
В квартире стояла тишина. Женщина на цыпочках прошла в комнату. Ее сын лежал на полу без движений. Разбитое лицо, разорванная одежда, кровь на рубашке. Она склонилась над ним и нащупала пульс. Парень был жив.
Лиза осмотрелась и увидела телефон. Когда она собралась снять трубку, раздался телефонный звонок.
— Алло?
— Вот блин! У него баба! Ты кто? — прозвучал молодой женский голос.
— Я мать Артема, а ты кто?
— А я его подружка, Яна. Он мне ничего не говорил про мать.
— Срочно нужна лучшая частная больница. Есть такая?
— Есть. На улице Айвазовского. А что случилось?
— Артема покалечили, — ответила Лиза и бросила трубку. Затем открыла окно и свистнула.
Из машины появилась голова здоровяка.
— Живо наверх! — крикнула она.
Яша, несмотря на стокилограммовый вес, очутился в квартире в считаные секунды.
— Осторожней с ним. Я не знаю, что ему сломали. Повезем парня на Айвазовского, сказали, там стоящие врачи.
— Это точно. Стоят они недешево.
Яков поднял парня как пушинку. Кто-кто, а он лучше врачей знал, как носить раненых. Опыт имелся немалый. Лиза поторопилась за ним.
Доехали быстро, на территорию больницы влетели не останавливаясь, так, что шлагбаум на въезде сбили, только щепки полетели в разные стороны. Первой в здание вошла Лиза, следом шофер с парнем на руках. Он тут же нашел каталку и уложил на нее Артема.
Молодой врач, вышедший им навстречу, забормотал:
— Извините, у нас так не принято. Это… — Но Лиза оборвала его:
— Заткнись, засранец! Живо соедини меня с главным врачом или директором.
Врач спорить не стал, а тут же позвонил по внутреннему телефону какому-то Трофиму Викторовичу. Женщина вырвала у него трубку из рук.
— Меня зовут Лиза Терентьева. Я доверенное лицо Баха‑бахи и Карася. Кто такие, ты знаешь, если ходишь под нашей крышей. Я привезла сына со страшными побоями. Ему требуется срочная помощь. Распорядитесь.
— Мы сделаем все, что от нас зависит. Сейчас иду.
Больница оправдала определение «лучшая». Парня тут же отправили в операционную. Лиза ждала в холле. Через два часа хирург доложил:
— Жить будет. Вовремя привезли. Еще немного, и мы оказались бы бессильны.
— Определите его в лучшую палату. Лечение я оплачу. Когда можно его увидеть?
— Не раньше завтрашнего дня. Сейчас его нельзя беспокоить.
— Хорошо. Завтра я приеду.
Когда они вернулись в машину, шофер сказал:
— Платить-то необязательно.
— Дурак ты, Яша! Эти белые мыши людям жизни спасают, а чистим мы тех, кто людей грабит и тем живет. Уважай хотя бы себя. Деньги не все решают в этой жизни.
— Уж кто бы говорил.
Времени оставалось в обрез. Они вернулись на яхту, где Лиза преобразилась. Она надела шикарное вечернее платье, достала свои украшения, сделала прическу, макияж и превратилась из гадкого утенка в белого лебедя. Яков знал о таких перевоплощениях и всегда ждал Лизу у выхода из каюты с придыханием. Он восхищался ею и давно был влюблен в эту неприступную крепость, как он сам ее называл.