Как ее хоть звать-то? Катя? Маша?
- Девушка, - позвал я. – Вы живы?
Нет ответа. Черт! А утром у меня в квартире обнаружится труп. Вот тебе, малыш, подарок!
А если не завтра, то через неделю по всему дому начнут искать дохлого кошака, и опять же выйдут на меня. И доказывай после этого, что ты не слон.
- Эй, не смей умирать здесь, - строгим голосом велел я, даже не надеясь быть услышанным.
- Постараюсь…
Я никогда так высоко не прыгал. Я даже порадовался, что на мне так мало одежды (еще немного – и пришлось бы стирать!).
- Ты как? – придумал спросить я.
- Чувствую себя мертвой, - улыбнулась моя гостья. Блеснули алым клыки, девушка закашлялась.
- К тебе в ванную можно?
- Да, конечно. - Я молниеносно припомнил, как выглядит это место моей квартиры, и чертыхнулся. – Давай я помогу тебе дойти.
Она кивнула. Но даже не удосужилась мне помочь. Пришлось мне проделать пятнадцать нелегких шагов в сторону оазиса чистоты с девицей на руках. Я не хлюпик какой-нибудь, но и гостья мне попалась – не балерина. Кстати!
- Тебя как зовут?
- Катрина, - прошептала девушка, рассматривая остающийся за нами кровавый след. Черт! Это ж мой раритетный ковер (не смотрите на эти потертости, это не грязь, а пыль времен!)!
- Влад, - я посадил Катю на край ванны и вышел.
Долго сидел в кухне.
Пил кофе, чтобы не заснуть.
Качал ногой от безделья.
Замерз.
Вспомнил, что я в одних трусах…
Сходил прогулочным шагом в комнату, натянул джинсы и майку.
Выпил еще чаю.
И еще чаю.
На третьей кружке из ванны выползла моя гостья, посмотрела на меня, качнула головой. Странно, я понимаю девушек без слов?! Что же я? Я ж мечта любой барышни!
Я налил Катрине чаю, она благодарно приняла дымящуюся кружку.
Мы пили чай. Долго. Как простые люди. Странным было только, что часы упрямо показывали четверть пятого.
- Ты прости если что не так, - нарушила молчание она. – Я не специально.
- Да что уж там, - улыбнулся я (надеюсь, этот оскал сойдет за обворожительную улыбку!). – Прости, а ты вампир?
Она долго смотрела на меня, потом улыбнулась. Встала. От ее ран остались только бурые следы на одежде. Походка очень плавная. Кошачья какая-то!
- Мне пора. Пока, - она отправилась в комнату. Хлопнула балконная дверь, потянуло сквозняком. Я не стал ее провожать.
- Кто-то теряет,
А кто-то находит.
Кто-то приходит,
А кто-то уходит…
Черт! Да когда ж я высплюсь!
****
ИГРА
А кто это у нас такой синенький? Местами даже зелененький!
Я?
Может лампочку поменять?
Оттянул веко. Ничего хорошего не нашел.
Вздохнул.
М-да!
Теперь понятно, почему даже мой начальник – черт пучеглазый! – от меня шугается!
С такой рожей только на теплотрассе и жить.
Хорошо хоть, что лето – можно очки напялить.
Состроил сам себе рожу в зеркале. Жуть!
От расстройства дико захотелось есть. В холодильнике нашлась раритетная пачка пельменей, спрятанная от самого себя на черный день.
Черный день пришел! Это день траура.
По сему решил не экономить – сварил всё.
В умилении поливал я исходящие паром пельмени последним в доме майонезом. Все завтра наступит на меня еще и голод.
Мало жизнь по мне топталась (могу предъявить следы в виде синяков в местах приближенных к глазам!)!
Только я собрался отчалить в комнату с оплотом моего утешения, как оттуда донесся оглушительный шум…
Ё…
Что это? Я машинально глянул на часы – половина двенадцатого. Это не она, рано еще.
Тогда что?
Точнее, кто?
Сосед досверлил стены, и они трухой провалились ко мне?
Под напором стараний местной одуваноподобной бабки Матвевны, единолично заливавшей весь подъезд, вода просочилась ко мне, и теперь выплескивается через окно на улицу?
Черт!
Я схватил первое, что попалось под руку – сковородку с присохшими макаронами – и бросился в комнату, разбрызгивая вокруг белесые желеобразные куски моего ужина недельной давности.
У! Держите меня все!
Дверь открывал медленно, хотя оттуда доносились вопли и хруст чего-то, очень напоминавшего стекло.
Дверь со скрипом отошла в сторону.
Ё…
Когда-то это было жильем. Сейчас это нельзя было назвать даже беспорядком!
В ужасе я схватился за голову. Черт! Макароны скользкими жирными плетями посыпались мне за шиворот.
Виновники произошедшего живописным клубком дрыгали ногами на полу, в куче стекла, некогда украшавшего мое окно. Из целого остались только упавший на бок шкаф, и тумбочка в углу (а за тумбочкой на скотч приклеена заначка!).
Я рванул было проверить целостность конвертика, но вовремя вспомнил о непрошенных свидетелях.
Так-так, кто тут у нас.
Ага! Катька!
И хмырь какой-то, тянущий тощие ручонки к ее горлу. И рожа у него вун какая серая!
Щас-с-с!
Как истинный киноман я в мгновение ока представил себя героем из фильма. Сэмом из «Властелина Колец»! Не подумайте ничего такого, я не толстый карапуз со сковородкой.
О нет!
Я размахнулся и приложил серолицего чугунной утварью по голове.
«Бум-с», - сковорода отскочила от головы, оставив на память макаронный газончик. Красотища!
- Кто?.. – гаркнул верзила, отворачиваясь от Катьки.
Увидев меня с металлическим предметом на перевес, он в секунду позеленел. И попятился к окну.
А я еще переживал за цвет лица! Да этот меня в пять раз страшнее.
- Кать, это кто? – Отвернулся я от обляпанного макаронами. – И что вы тут устроили?
Звук ломаемого дерева оповестил, что серолиций убрался, прихватив кусок моего подоконника. Ремонт будет стоить мне сумасшедших денег. И еще всем объясняй, как я умудрился окно и разбить, и сломать.
- Да, так, знакомый, - девица поднялась с пола, вытирая кровь со щеки.
- Что здесь вообще происходит?
Я, конечно, не барышня какая-нибудь, но очень хотелось истошно завопить.
- Игра, - вдруг улыбнулась брюнетка, с разгону прыгая в окно.
Черт!
Черт!
Черт!
И кто-то еще жалуется на своих гостей!
Решетки на окна поставлю!
Игра? Что за игра?
****
Ни за что!
Ни за что!
Ни за что я не открою глаза. Даже если меня будут пинать ногами!
Э?! Ну не в прямом же смысле!
Я все-таки открыл один глаз. И тут же сел, а уже потом разлепил второй.
Черт.
Я медлененько так принялся отползать по кровати к стеночке… Катрина, видимо, приняв это за предложение, тут же плюхнулась на нагретый мной пятачок.
Я быстро осмотрел окно. Все на месте. Но как?
- Ты зачем железку навесил? – улыбнулась мне девушка. – Неудобно же.
Да. Неудобно.
Значит ради этого ее «неудобно», я выгребал из комнаты обломки мебели под покровом ночи. Навешивал шторки, оставшиеся мне еще от прошлого жильца. До утра наблюдал, как эти тряпки ветер раздувает.
Я простудился, небось!
Я пока точно не знаю...
Потом терпел усмешки и косые взгляды соседей, обнаруживших утром дивную картину вместо окна, с потрясающим видом внутрь пострадавшего помещения.
Матвевна участкового вызвала. И что я ему сказать должен? Само сломалось, а я не заметил? Или инопланетная сила терроризирует народ посредством разбивания окон?
Дожили!
Рабочие, ставившие мне окно – деревянное, между прочим! – хохотали в голос, выламывая остатки рам. А мужики, варившие мне решетки, все допытывались, от кого я надумал защищаться на третьем-то этаже.