- Почему вы вообще им поверили, что это наши вальнули их собрата? - недоумевал молодой Янс, - и теперь вы просто собираетесь отдать одного из нас им на растерзание? Это же абсурд!
- Согласен, - вступил в диалог старатель Дюк, по прозвищу «Маршал», самый старый член экспедиции, - где это видано, чтобы гордые граждане республики Хартфорт выдавали своего собрата в угоду врагам? Мы должны просто-напросто перестрелять этих черномазых и дело с концом. И от конкурентов избавимся, и себя защитим.
- А наши суды в Хартфорте так же делают, убивают прокурора и семью жертвы, защищая убийцу? - тут в диалог вмешался я.
- Вы не понимаете, это же совсем другое, - ответил мне Янс, в то время как «Маршал» заметно смутился.
- Нет, это тоже самое, - резко возразил я.
- Знаете, что, - снова заговорил «Маршал» Дюк, - со всеми этими революциями-конституциями и правами человека мы совсем забыли, что такое родная кровь и её защита.
- Родная кровь не оправдывает преступления, - ответил я.
- К тому же, - добавил глава экспедиции, - вы, сэр Дюк, ходите по очень тонкому льду, говоря такие вещи о Великой революции. Ну да ладно, пора с этим кончать… Янс.
Он резко повернулся к сильно побледневшему мальчишке Янсу.
- Это ты сделал, ведь так? - спокойно спросил у юнца глава хартфортской экспедиции.
Янс молчал, и десяти секунд его безмолвия нам хватило, чтобы счесть это за признание. Отрубать ему голову мы не стали, мы же не дикари - решили просто повесить. Он брыкался, умолял, да и просто молился, пока мы тащили его на улицу, к куэросцам.
- Но все же под конец ответь, зачем, Янс, зачем?
- Деньги, нажива, просто ненависть, - плакал он, - а сейчас уже не надо ничего. Все бы отдал, что есть. Лучше нищим, чем мертвым.
- Поздно метаться, коли руки в крови, - говорил ему суровым тоном начальник экспедиции.
Тут, видимо, сами боги отвели мой взгляд в сторону: из-за угла одного из укрытий, выстроенных нами накануне, выглядывал «Маршал» Дюк. В руках его я увидел кремневый пистолет, который Дюк и заряжал, а сам глазами высматривал себе цель из числа куэросцев. Счет шел на секунды, я так тихо как мог подобрался к нему, после чего ударом приклада выбил пистолет у него из рук. Началась нешуточная борьба, он вырвал мой мушкет в ответ. Старик Дюк оказался сильным не по годам и повалил меня на землю.
- Маленький паршивец! - кричал он.
- Ты все погубишь. У нас и так два трупа, а ты хочешь загнать в могилу нас всех! - орал я в ответ.
Одной рукой он прижимал меня к земле за горло, другой – тянулся за пистолетом. Я успел было подумать, что задохнусь, когда раздался выстрел и старик резко ослаб. Я сумел столкнуть его с себя, после чего увидел у него в боку кровавую рану. Мне помог глава экспедиции. Старик «Маршал» Дюк был мертв, Янс повешен. И знаешь, что, Джозеф? С тех пор мы учились уживаться вместе по-новому. Вместо животной первобытной вражды, верховенство взял негласный закон. Со временем мы даже сдружились и основали один большой совместный лагерь, который, возможно, до сих пор стоит там, в Диких землях. За строительными материалами мы вместе ходили закупаться на юг, на «Железный путь» - единственный более-менее безопасный торговый путь, соединяющий восток с западом. Сохранность пути обеспечивали многочисленные крепости. Кстати именно на этой дороге, которая местами идет прямо по побережью, стоит небольшая имперская колония Истпорт, довольно двоякий город: с одной стороны, милый, а с другой какой-то странный. Ну да ладно. Остался у меня лишь один вопрос: почему нам, чтобы дойти до этого, нужно было столько смертей, неужели нам, людям, всегда нужна кровь для осознания вещей?
- Ты не первый, кто задает этот вопрос и, к счастью, далеко не последний.
После долгого рассказа уснули мы быстро. Время на маяке шло, вот пролетел месяц. Я уже почти привык к грохоту морских волн по ночам. Жили весело, Джозеф научил меня многим моряцким песенкам, и я даже начал понимать его жаргон. Мы жаждали отпраздновать месяц пребывания на острове, но возникла одна проблема: у нас не было выпивки. Да, это нас, конечно, подкосило. Даже обычно неунывающий Вортекс выглядел подавленным от этого. И вот веришь ли ты в проведение, мой читатель? После того, что случилось дальше, несложно и поверить. В стене здания маяка была трещина размером с человека. Внезапно, когда я проходил мимо, меня поразило жгучее, неодолимое желание залезть внутрь, что я и сделал. Зачем? Один Элеос знает. После того, как я какое-то время полз в темноте, я наткнулся на деревянный ящик. Вытащив его на солнечный свет, я обнаружил, что нашел не что иное, как ящик отборного рома. O Fortuna! И мы начали праздновать. Кто же знал, что ночью начнется шторм и на рифы рядом с островом выбросит корабль?