— В кофейнике свежий кофе, — заявила я, следуя за Пи.
— Можешь застегнуть их? — спросила Пи, пытаясь засунуть пряжку в застежку.
— Надо развернуть ее вот так, — объяснила я. Пи проигнорировала меня и потянулась за носками.
— Пи, обрати внимание. Если ты собираешься носить этот комбинезон, ты должна научиться снимать его.
— Я не хочу снимать его.
— А если ты захочешь писать?
— Мои бабушки сделают это за меня.
— Конечно, сделают, но тебе уже почти пять лет, так что им не нужно это делать. Так ведь? Ой, подожди. Может, тебе исполнится только четыре в этом году?
— Не-а. Мне будет пять.
— Что ж, пятилетки умеют одеваться самостоятельно. Смотри. Вставляешь, а затем поворачиваешь так, чтобы попала в петельку.
— Мне нравится, когда бабушка это делает, — сказала Пи тихо, и я взглянула на нее, прочитав ее, как книгу. Она говорила мне, что впервые в жизни у нее были две бабушки. Она хотела, чтобы ее баловали.
— Хорошо, пусть они тебя балуют. Тебя так избалуют, что ты начнешь попахивать, — поддразнила я, щекоча ее животик. Она завизжала и резко ударила коленкой мою грудь. Ой. Это было больно.
— Я буду пахнуть конфетами, — хихикала она, не замечая, что ее коленка прошлась по моей левой груди.
— Ты будешь пахнуть детскими подгузниками, — возразила я. — Расческа, — постаралась я ее успокоить, пихая ей в руку расческу.
— Ой, не надо расчески. Просто собери их в хвост.
— Нет. Ты уже говорила это прошлым вечером. Поэтому твои волосы все спутались. Если бы ты позволила мне вчера их расчесать, сегодня все было бы не так плохо.
— Я расчесывала их вчера вечером.
— Ничего страшного, я не сделаю тебе больно. Эй, догадайся, куда вы пойдете? — спросила я, пытаясь отвлечь Пи.
— Куда?
— Продолжай расчесывать. Приезжает цирк, и твоя бабушка поведет тебя посмотреть, как разгружают животных.
Пи ахнула и затем выпалила:
— Правда? Настоящие животные? Львы?
— Да, уверена, там будут львы.
— Да! Да! Да! — запела она и задергалась в каком-то непонятном танце. Или это был приступ?
— Не дергайся. Продолжай расчесываться, непоседа.
— Микки, я хочу, чтобы ты тоже пошла.
— Волосы собрать наверху или внизу? Прополощи рот, — сказала я, протягивая ей картонный стакан. — Я собираюсь остаться здесь и поделать кое-какие дела. А ты иди, развлекайся.
— Наверх, животные могут подумать, что я тоже животное, если сделать хвостик внизу.
— Отлично придумано, — согласилась я, хмурясь на свое отражение в зеркале. Я собрала ее волосы в хвост и завязала их в небрежный пучок на макушке. — Ты такая красивая. Я тебя люблю. Иди и повеселись. И проследи, чтобы твоя бабушка прислала мне фотографии. Хорошо?
— Хорошо, может мне стоит попросить телефон на свой день рождения, чтобы я сама могла делать фотографии.
— Ну, сомневаюсь, что твой папочка согласится на это, но есть такая вещь, как фотоаппарат. Можно фотографировать без телефона, — объяснила я, беря ее маленькую ручку в свою.
— Можно? Как это?
— Фотоаппаратом. Так люди делали фотографии до появления смартфонов.
— А они были сделаны из дерева?
— Нет, Лондон Пи Коуст. Хотелось бы мне побывать в твоей голове один денек.
— Это весело.
Я рассмеялась и повела ее дальше. Глупышка.
Я пристегнула Пи на заднем сиденье и поцеловала ее в макушку. Я отвела взгляд от Барри, когда поняла, что он пристально наблюдал за мной. Он поцеловал Сару и затем Пи, а потом сел в свою машину. Я почувствовала печальный взгляд Сары, когда не ответила на его прощание. Я попрощалась с Пи еще раз и вернулась в дом. У меня своих проблем было достаточно. Я не собиралась иметь дело ни с одним из Холденов, все будет хорошо.
Я налила себе кофе и вышла на задний дворик. Утреннее солнце коснулось моих ног, когда я села на тот же шезлонг, на котором мы сидели вчера с Блейком. Тень скрывала мою голову и экран моего телефона.
Макайла: «Привет, ты не разбудил меня перед уходом».
Я уставилась на свой телефон в ожидании, когда Блейк увидит мое сообщение. Спустя десять минут я подумала, может он меня игнорирует. Открыв Facebook, я нажала на иконку своего единственного друга, Блейка, и написала на его стене, что люблю его. Просматривая фотографии его с Дженни, я улыбнулась. Даже через фото я чувствовала, как они любили друг друга.
Я заметила «линию времени» справа от моего имени и задумалась об истории сообщений на странице Блейка. У меня эта история занимала всего два года, но у него должно было быть больше. Так и было. В его профиле было намного больше информации. Возможно больше, чем мне стоило читать. Я села и сделала глоток кофе. Блейк не всегда был единственным другом Дженни, у нее было много друзей. Только позже они стали единственными друг для друга. Чем больше я читала, тем больше понимала, почему. Во многих своих постах Блейк злился. Он даже был груб с Дженни в нескольких из них. Была там одна фотография их двоих в окружении друзей. Дженни подписала ее «лучшая пицца в Нью-Йорке», Блейк оставил комментарий: «Мило, Дженни. Почему бы тебе не рассказать миру, что мы едим и на завтрак тоже?»