— Микки! — снова захныкала она, только на этот раз Пи дернула меня за руку и топнула ногой.
— Что, Пи? Ты ведешь себя не очень вежливо.
— Это потому что ты не слушаешь меня.
— Ты должна подождать, пока другие закончат разговаривать. Нельзя так перебивать, когда кто-то говорит. Это грубо.
— Но я же первая говорила.
Верно подмечено.
— Что ты хотела сказать, Пи?
— Мне надо сказать тебе это на ушко.
Я глубоко вздохнула и наклонилась к ней.
— Я хочу какать.
— Прямо сейчас? — нахмурившись, спросила я обычным тоном.
Она притянула меня обратно к себе и прошептала на ухо.
— Да, я съела слишком много оладий. У меня живот болит. Но не рассказывай тому дяде, ладно?
— Я никогда так не подставлю тебя. Я на твоей стороне, малышка, — подмигнула я. Что ж, она была права.
Она пыталась сказать мне до того, как Джоэл подошел к нам.
— А у вас есть тут туалет? — спросила я, влезая в их с Блейком разговор о пустяках.
— Конечно. Прямо за той дверью. Раковина в туалете не работает, но в коридоре есть служебная, можете воспользоваться ею.
— Спасибо, — я взяла Пи за руку, и она поспешно потащила меня в туалет. Она не дурачилась.
Ей действительно нужно было в туалет. Немедленно.
— Пойдем.
— Я иду. Беги. Я подожду здесь.
Пи не стала возражать. Я уверена, она была на унитазе до того, как я подошла к двери. Фотографии старых зданий Нэшвилля украшали стены, и я не спеша рассматривала их, пока ждала Пи.
— Случилось кое-что плохое.
— Что ты натворила? — в испуге я повернулась к Пи, которая выглядывала из-за двери.
— Почему ты всегда винишь меня?
— Ну, ты единственная, кто находится в туалете, так что, если случилось что-то плохое, то это сделала ты.
— Но я не хотела. Думаю, тут слишком много туалетной бумаги.
— О, господи. Пи…
Я открыла дверь и увидела туалетную бумагу, плавающую сверху.
— Что нам делать? — прошептала она.
— Поищи вантуз, — успокаивающе произнесла я, шаря вокруг в поисках, чем бы прочистить унитаз.
Здорово.
— Я нашла швабру.
— И что ты собираешься ею мыть? Будем надеяться, она нам не понадобится. Посмотри-ка в том шкафчике.
— Э-э, Микки. Происходит что-то очень ужасное.
— О, Пи. Теперь можешь брать швабру.
— И что же нам теперь делать?
— Без вантуза я не знаю. Как много ты покакала?
— Много. Смотри. Вода опускается. Думаю, все починилось.
Мы с Пи стояли возле унитаза и наблюдали, как вода медленно уходила в канализацию. Слава богу.
Она была бы так смущена, если бы нам пришлось звать владельца склада. Я поспешно вытерла все, что пролилось через край, и смыла воду в унитазе еще раз. Пришлось сделать это три раза, прежде чем унитаз нормально заработал.
— Микки, не рассказывай никому, ладно? — взмолилась Пи, глядя на меня снизу-вверх.
Я взяла ее за руку и улыбнулась.
— Никогда.
Мы действительно нашли красивый черно-серебристый витринный шкаф, и я влюбилась в него. Я не могла поверить в цену и думала, что он должен стоить намного больше восьмисот долларов. Блейк согласился и даже слегка поддразнил Пи, сказав ей, что подарок на ее день рождения займет все три полки. Она умоляла его рассказать ей о подарке.
Следом Джоэл показал Пи очень необычный спальный гарнитур. Мне он очень, очень, очень понравился.
— Ему более двухсот лет, — похвастался Джоэл, проведя рукой по отделанной черным поверхности. Мебель была потрясающе красива.
— Я его не хочу.
Мы с Блейком оба, нахмурившись, посмотрели на нее.
— Почему? Ты серьезно, Пи? Ты не считаешь эту мебель красивой?
— Да. Я думаю, она красивая, но ей двести лет.
— Больше, — продолжая хвастаться, улыбнулся Джоэл.
— Пи, именно это и делает эту мебель такой особенной, — сказал Блейк, опускаясь на колено перед ней.
— Я такую не хочу, я хочу новую кровать.
— Она новая, — возразил он.
Я вмешалась, когда поняла, в чем дело.
— Все в порядке. Мы посмотрим в другом магазине. Но ты ведь не против витринного шкафа?
— Не против.
— В чем дело? — прошептал Блейк. Я улыбнулась, когда он украдкой поцеловал меня.
— А ты подумай.
— Что?
— Хочешь леденец? — спросил Джоэл Пи.
Она заглянула в банку в виде плюшевого медвежонка и задумчиво поджала губы.
— Они без глютена, в них содержится искусственный сахар?
— Э-э…
— Забей. Не нужно ей больше ничего есть, — заверила я Джоэла.