В слабом лунном свете Захарий заметил улыбку Доминика и решил, что сейчас самое время поговорить.
- Гм... Я правильно понял, что у вас с Лис-сой теперь все в порядке? начал он.
- Лучше не бывает, - не задумываясь ответил Доминик. - Но я надеюсь, со временем будет еще лучше.
Ободренный его словами, Захарий осмелился продолжить беседу, не отрывая глаз от дороги:
- А леди Боуден все еще имеет влияние на?.. Доминик бросил на него ироничный взгляд:
- Леди Боуден никогда не имела его на меня, хотя внешне все может казаться иначе.
Нахмурившись, Захарий, натянув поводья, остановил лошадь.
- Дьявол. Что ты этим хочешь сказать?
- Именно то, что сказал. Эта леди ни в коей степени меня не волнует. Доминик помолчал и добавил:
- Все ее очарование стало для меня ничем в тот же миг, как я впервые увидел твою сестру.
- Значит, ты хочешь сказать, - сердито и все еще не веря своим ушам, уточнил Захарий, - что мне не следует ухаживать за этой бесстыдной, легкомысленной дамой?
- Дорогой мой Захарий. Ты приводишь меня в уныние, - сказал Доминик с насмешкой в голосе. - Ты решил стать очередной ее жертвой?
Слегка смущенный, Захарий тронул лошадь и ответил:
- Ну, мне показалось, что ты слишком близок с этой нахалкой, и я подумал, что, может быть, мне удастся...
- Составить мне конкуренцию? - насмешливо спросил Доминик.
Растерянно посмотрев на него, Захарий пробормотал:
- О почему нет? Лисса - моя сестра. И я не хотел, чтобы она была несчастна. Голос Доминика стал серьезным:
- Я никогда не собирался сделать твою сестру несчастной. И если бы она мне позволила, я бы доказал ей, как много она значит для меня и как пуста без нее была моя жизнь.
- Да меня не надо убеждать. Я всегда знал, что ты порядочный человек. Но меня беспокоили твои ухаживания за Деборой Боуден, за этой стервой.
Доминик грубовато ответил:
- Ты можешь забыть о леди Боуден. Она уже сослужила нам службу.
Захарий хотел спросить еще кое о чем, но что-то в поведении Доминика остановило его. Вскоре появились огни усадьбы Нортона. Через несколько минут они уже, спешившись, здоровались с хозяином. Томом Нортоном высоким молодым человеком; жизнь ни в чем не обделила его, в том числе и богатством, благодаря которому он мог исполнить любую свою прихоть; но, будучи единственным сыном овдовевшей матери, он никогда не позволял себе швыряться деньгами, хотя недавно, всего несколько месяцев назад, купил дом, очень уютный, где сегодня намечалась вечеринка.
Нортон пригласил дюжину мужчин, в основном молодых, своего и Захария возраста, но было четверо-пятеро, кому исполнилось тридцать с небольшим, и Доминик не чувствовал себя стариком среди зеленой молодежи, тем более что принял приглашение из-за Ройса, которого сразу увидел, войдя в большую, очень элегантно обставленную комнату: Ройс небрежно облокотился о мраморную облицовку камина и смотрел на происходящее с отсутствующим выражением лица. Не удивило Доминика и присутствие Латимера за одним из карточных столов.
После знакомства с некоторыми молодыми людьми, чьи лица Доминик помнил по другим приемам, он взял наполненную рюмку, подошел к Ройсу, тихо сказав другу:
- Я вижу, наш подопечный пока предпочитает практиковаться.
- Хм, да. Этого молокососа Франклина Латимер пасет уже несколько недель. Он проиграл молодому дураку вполне приличную сумму и, кажется, решил, что пришло время как следует его пощипать. Я не удивлюсь, если Франклин сегодня вечером выйдет из-за стола в проигрыше, - заметил Ройс и посмотрел на юное лицо молодого человека, привлекшего внимание Латимера.
Латимер и Франклин играли в карты за столиком в самом дальнем углу комнаты. И поскольку Латимер сидел спиной к камину, друзья могли спокойно наблюдать за игрой, не привлекая внимания Латимера. Они оба заметили, как нужная Латимеру карта выскользнула из рукава его сюртука.
- О, у него здорово получается! - проговорил Доминик. - Даже пристально наблюдая, я едва заметил.
Ройс пробормотал какое-то ругательство и уже громче добавил:
- И с этим парнем я должен был общаться все последние недели! Словно у меня нет своих дел!
- Возможно, - холодно отозвался Доминик, - ты зря потерял время: я начитаю думать, что Латимер с сестрой нас одурачили. - Заметив удивленно поднявшиеся брови Ройса, он спокойно продолжал:
- Латимер не шпион. Он игрок, мошенник, бретер, но не шпион. Для этого у него маловато ума. Я думаю, мы уже все, что могли, выудили из Деборы. Она тоже не очень-то умна, но никогда бы не разболтала о связях Роксбури с некоторыми британскими гражданами, если бы думала, что это может повредить брату.
- А что, если она просто ни о чем не знает? Латимер мог не все ей рассказать!
Доминик решительно покачал головой:
- Подумай сам, Ройс. Они же вместе работают, и, оберегая свою шею, Латимер не будет совать ее в петлю. Шпионов не только вешают, но и высылают на родину.
- Но убийц тоже ждет петля, - задумчиво глядя в спину Латимера, сказал Ройс. - А мы уверены, что он прикончил старика Боудена, и не без поддержки Деборы.
- Знаю. Но в этом случае они почти не рисковали. Старик одинок, слуг не было. Но шпион... - Доминик нахмурился. - Шпион, который дорожит своей жизнью, так не действует. Он связан с очень многими людьми.
Ройс молчал, и Доминик нетерпеливо сказал:
- Бог мой! Вспомни, какой они проделали путь и, похоже, не собираются вернуться туда, откуда приехали. И какой бы секретной информацией они ни владели, она устарела за столько месяцев. Они ездят открыто, останавливаются в любом месте, где вздумается, не скрывают, что они из Британии, говорят, что испытывают симпатии к Америке и сочувствуют нашему делу, и это открывает им двери лучших домов. Но разве они хоть что-то сделали, чтобы нам помочь? продолжал Доминик. - Разве они вступили в какую-нибудь антивоенную организацию или связались с политиками? Разве Латимер выражал желание пойти в армию?
- Но это еще ничего не доказывает, - отозвался Ройс. - Если он шпион, он не стал бы ввязываться в военные действия. И как они могут скрыть, что они граждане Британии?