- Отпусти, - я уже кричала, - я сделала, что сделала и отвечать буду сама и по закону!
- Ты вспомнила про закон, соловушка?! А ты о нем помнила, когда сжигала труп своего дружка Джанфранко?
Меня вроде холодной водой окатили:
- Ты и об этом знаешь?
- Совсем случайно узнал.
- Я же…
- Ну поначалу ты была очень осторожна, но я видел, как ты грузила тело в свою машину, даже помочь хотел… А потом проследил за тобой до крематория, вот стало интересно, куда это моя малышка собралась в такой поздний час.
- Ну раз ты все знаешь, то знай, что я ни капли не раскаиваюсь в содеянном. Да за два года он превратил мою жизнь в ад! И с первой минуты своего бесчестия я просто жаждала его смерти!
Антонио посмотрел на меня вопросительно, но промолчал.
- А чего ты молчишь, тут не хочешь пошутить? Это же так весело, когда 20-летний здоровый парень почти каждую ночь насилует, по сути, маленькую девочку, и никто ей не может помочь, а она боится и собственной тени, - мои глаза заполнились слезами.
- О Боже, Мид, - он обнял меня, прижав к себе, - ты же могла попросить меня о помощи, я же предлагал!
- А что бы я тебе тогда сказала? - я уткнулась носом в его грудь и продолжала плакать, - ты сам был мальчишкой!
- Бедная моя девочка, - он гладил меня по волосам, - пусть эта сволочь на том свете перевернется 1000 раз, так истязать мою соловушку. Поделом!
- Я не жалею, - всхлипывала я, - слышишь, не жалею!!!
- Поплачь, - он продолжал гладить и целовать мои волосы.
- Я уже и не рад, что начал этот разговор, - он попытался заглянуть мне в глаза, - я не хотел, чтобы ты так расстроилась, но был должен все выяснить, чтоб знать, как быть дальше. А твой муж, извини, что продолжаю, ты его тоже?..
Я подняла на него глаза:
- Тут я виновата частично, аллергия довершила начатое мною. Но и была своя причина…
- Не говори, не вспоминай, - он покрывал мое лицо поцелуями, - что было в прошлом, пусть там и остается.
Я немного успокоилась и, признаться, мне были приятны его ласки, но нужно было все прекратить:
- Не надо, Антонио, это может зайти слишком далеко, и вообще по классике жанра, я должна теперь и тебя убить.
- Да, пожалуйста, пасть от твоей руки - почту за честь, я тебе и пистолет дам, - он быстро поднялся, из шухляды достал новехонькую беретту и протянул мне, - вот бери!
- Ты что? Это была неудачная шутка!
- Говорю бери, применять или нет - уже твое дело. И лучше застрели сейчас, чтобы я не мучился всю жизнь без тебя.
- Ты с ума сходишь, Антонио, что вообще сейчас такое происходит? - я даже испугалась.
- Ладно, не время, - он немного успокоился, но продолжал тяжело дышать, - сейчас время найти выход, Мид! Ну мне нужно раскинуть мозгами. Это хорошо, что ты мне все рассказала.
Он снова наполнил два бокала:
- Пей! Будем мозговать.
Я отпила вино:
- А может пойти в полицию и все рассказать им, ну по крайней мере про Салакиса?
- Ну вот тянет тебя к этому детективу, не иначе. Не пойму, что ты в нем нашла, Мид. Пойдешь в полицию, и они тебя сразу сцапают, а там греки и наймут кого-то, чтобы тебя укокошить. Я даже тебя тут защитить не смогу. Надо иначе, соловушка. Нужно железное алиби и четкие аргументы, что ты невиновна.
Сейчас Антонио был уж слишком сосредоточен.
- И тебе придется уехать из города, вон в Калифорнию, например, у меня есть дом в Долине Напа, там сможешь пожить первое время.
- Но тут Лори и мама, как я все брошу?
- Если надо - бросишь! – сказал он твердо, - мне слишком дорога твоя прекрасная головушка и я сделаю все, чтобы ты была цела и невредима.
- Спасибо! – я положила ему руку на плечо, - ты настоящий друг!
- Друг, Миди? Я бы предпочел быть больше, чем другом, - он тоже коснулся моего плеча.
То ли опасность, то ли вино ударили мне в голову, я уставилась на его губы.
- Что так смотришь, соловушка? – он ухмыльнулся.
- Смотрю, какой ты стал, - поставила бокал, а потом обхватила его лицо руками и поцеловала. Так странно! Ощущения сейчас были совершенно иные, на тот момент мне все происходящие показалось абсолютно естественным.
- Ты что это? – Антонио не верил своим глазам, - это вино на тебя так подействовало?
- Нет, это ты, - я снова прильнула к его губам, но на этот раз Тони не растерялся и активно вступил в нашу сладострастную игру.
Уже через минуту я расстёгивала его сорочку и отшвыривала ее в сторону, а сама наслаждалась близостью его обнаженной кожи. Он, дрожащей от возбуждения, рукой пытался справиться с пуговицами моей блузки. И наша одежда летела на пол.