- Допустим! Тут ты все решил…
- Решил, и оставил тебе кучу подсказок, что жив. Но ты упорно их не видела: завещание, кольцо...
- Ладно я, но твоя мама и сестры? Ты им не подал знак, что с тобой все в порядке? Ты просто не видел, как…
- После похорон они всё узнали, просто они - единственные, кто сможет хранить тайну моего загадочного воскрешения.
- Ах ты… да у меня слов нет, а мне ты не хотел оставить весточку? Я беременна и чуть от боли сама не чокнулась.
- Что беременна я уже давно понял, еще после той последней ночи в моей квартире.
- Прям на глаз определил?!
- Ну подозрения у меня появились… А Джиада подтвердила их…
- Ну ты и идиот, да тебя за твои манипуляции снова убить мало, все всё знали, одна я, как дурочка! Дуру из меня сделал? - я просто сильно разозлилась, — дурак, козел, импотент!
Последнее ругательство было несправедливым и явно лишним, но я уже не подбирала слов.
- А ну, стоп, Мария, я не посмотрю, что ты в положении - получишь по первое число…
- Ты только грозишься, Де Лаурентис, ничего ты мне не сделаешь!
- Прикрой ротик! - рявкнул он.
- А ты заставь меня!
- Мария, не гневи, а то будет очень плохо!
- Собака, что громко лает - не кусается!
- Миссис Де Лаурентис, ты нарываешься, — он навис надо мной, — у меня почти четыре месяца не было секса. Да я разорву тебя в клочья! – его взгляд стал хищным.
- Я - не миссис Де Лаурентис, и становиться ею не собираюсь, а твое воздержание – твои проблемы, Тони! Я не сплю с трупами! – я ухмыльнулась зло.
На что он ответил яростным поцелуем и перекрыл мне доступ к кислороду. Мне показалось, что этот поцелуй вернул и меня с того света.
Не отрываясь от моих губ, он буквально разрывал мою тонкую юбку по шву, прокладывая себе путь вверх к бедрам.
- Одежду уже рвешь?! Ты сошел с ума?
- Да, сошел! - он не щадил нежную ткань и просто комкал ее руками, продолжая свои движения.
Я попыталась вырываться:
- Не рви дальше - я сама ее сниму!
Но Антонио только дёргнул ткань еще раз и разорванная юбка, как ненужная тряпка, полетела в сторону.
- Хочешь меня, соловушка? Неужели ты не скучала?!
- Я тебя похоронила, Антонио… - задыхаясь, еле выговорила я.
- Так я докажу тебе, соловушка, что я живой и еще какой живой! — он быстро, не расстегивая, стягивал с себя сорочку и снимал джинсы.
Я воспользовалась небольшой паузой и аккуратно отложила свою блузку, а то и ее разорвет от нахлынувшего возбуждения.
Он застыл:
- Ты такая красивая, Миди, — его глаза опустились на мой оголённый живот, потом взгляд упал на кольцо на моей шее, — а почему оно не на пальце?
- Потому, что подобное кольцо без предложения носить неприлично!
- Предложение хочешь? Ты же сказала, что не собираешься становиться миссис Де Лаурентис…
- Все верно! Это невозможно физически, я бы уже предпочла стать миссис Майлс, Минти же тебя теперь зовут? – я прищурилась.
Но он не ответил, а медленно опустился рядом на диван и приспустил лямку моего бюстгальтера. Мечтательно закатил глаза:
- Миссис Миднайт Майлс, а звучит же! – оставил лямки в покое, стремительно подхватил меня на руки и понес в ту самую спальню, которую я уже видела.
Я прикрыла глаза, прикосновение его обнаженной и такой теплой кожи действовало на меня успокаивающе, в его руках сейчас я чувствовала себя защищенной, в полной безопасности.
- Моя соловушка, — он бережно опустил меня на матрас, — моя любимая соловушка!
Его губы уже ласкали мои, не давая и шанса на отступление, он проворно избавил меня от белья и уже исследовал мое тело, так, будто хотел все вспомнить. Я прекрасно понимала, насколько ему тяжело сейчас давалось такая сдержанность.
- Я не причиню вреда, — он положил руку на мой животик, — наоборот!
По моей коже растекся огонь его поцелуев и нежных прикосновений, и я ответила ему тем же, не оставив без внимания и миллиметра его тела. Мы купались в реке нашей безудержной страсти, выпивая друг друга до дна.
Он присел и усадил меня сверху спиной к себе, и целуя мои плечи, неспешно вошел. Я запрокинула голову, ощущая наполненность, как же чертовски хорошо! Он воспользовался моим маневром и накрыл мои губы своими. Сейчас мы были так близко. Мне даже захотелось закричать от переполняющих чувств, но с моих уст слетел только сдавленный стон, когда мы вдвоём ринулись навстречу взаимному наслаждению.
Каждый новый толчок и каждое взвешенное движение были предвестниками приближающегося взрыва. Его руки опустились на мою грудь, касания до боли осторожные и от этого еще больше будоражащие.