— Что ж, большое спасибо, Венди, — сказала я. — С нетерпением ждала твоего прощения.
Она натянуто улыбнулась.
— Но мы беспокоимся о тебе. Переживаем за мальчиков.
Именно тогда я напряглась и мой желудок сжался.
Эти женщины могли говорить обо мне все, что им заблагорассудится. О моих нарядах. О моей ругани, о том факте, что я продавала на школьных ярмарках купленную в магазине выпечку, потому что не умела печь сама.
Но говорить о моих сыновьях? Этим гребаным высокомерным тоном?
Во мне всколыхнулся каждый повод для неуверенности в себе как в матери. Все мои страхи. Особенно если учесть, что эти женщины смотрели на меня, как гребаная толпа мамочек из высшего общества, ожидая возможности поразить меня пулями своего материнского осуждения.
— Вам не стоит переживать за моих мальчиков, — сказала я холодно.
Венди вскинула бровь.
— Но, дорогая, мы беспокоимся. Мы заботимся о тебе. Мы видим, как Райдер разъезжает в своей машине с этой девчонкой Карсон… Я просто беспокоюсь о том, какое влияние она на него оказывает.
Я разинула рот.
— Влияние?
Она кивнула, снова оглядывая своих подпевал.
— Мы знаем, что из-за нее у сына Кларка Дэниелса были проблемы. Это повлияло на его перспективы в колледже.
— А вы знаете, что этот маленький говнюк пытался приставать к ней? — огрызнулась я в ответ.
Венди поджала губы, будто надкусила лимон.
— О, правда? Мы все знаем, что такие девушки посылают неверные сигналы.
Я шагнула вперед.
— Какие девушки? — тихо спросила я.
— О, да ладно, Бриджит, — сказала Венди. — Не имеет значения, что у ее отца-преступника — насколько я слышала, он уголовник — достаточно грязных денег, чтобы отправить ее учиться в Блэк Маунтин. Она — отребье.
После я мало что соображала. Густая дымка красного цвета, застилавшая мое зрение, мешала думать. Все, что я понимала — это то, что я больше не стояла перед Венди. Она лежала на полу, а я сидела на ней сверху и била ее. Потом я оказалась в чьих-то объятиях. Меня удерживали руки, пахнущие кожей и лосьоном после бритья с древесным ароматом. Но не раньше, чем зрители увидели все это.
Не раньше, чем я окончательно зарекомендовала себя как ужасный человек и ужасная мать.
Глава 12
— Лед, — сказал он, протягивая мне сверток из кухонного полотенца.
Я уставилась на его протянутую руку. На него самого в моей кухне. Раньше Зика здесь не было. При дневном свете никогда.
Я старалась обмануть себя, думая, что чего-то не существует, если не буду видеть этого при дневном свете. Что то, что я делала не так уж и плохо, если прятать это в темноте, где совершались все плохие поступки.
Но вот Зик здесь, стоит на моей кухне и протягивает мне лед, чтобы я приложила его к разбитым костяшкам пальцев, потому что ударила женщину, с которой когда-то дружила.
Он быстро увез меня домой после того, как оттащил от Венди. Все было как в тумане. Люди были шокированы. Драки на футболе, конечно, случались, но как правило на самом поле. А если не на поле, то между двумя накачанными тестостероном парнями, дерущимися из-за одной и той же девушки. Но не между матерью, стоявшей на пороге среднего возраста, и другой матерью, которая, возможно, и заслуживала быть избитой.
Зик поехал домой, и я не стала с ним спорить. Я просто молчала всю дорогу, пристыженная и шокированная своим поступком. Я сделала то, чего отец учил меня не делать. То, из-за чего спорила с Дэвидом после той драки в баре много лет назад. А главное, я опозорила своих мальчиков. О том, что произошло наверняка уже поползли слухи, подкрепленные видеозаписью. Наверняка ее увидит Райдер, потому что, скорее всего, в соцсетях она станет вирусной.
Итак, я размышляла обо всем этом и многом другом по дороге домой. Зик, со своей стороны, молчал, сохраняя непроницаемое выражение лица.
Мы остановились возле моего дома, и он к моему удивлению проводил меня внутрь. Мне следовало сильнее возражать против его действий, но я не стала. Я впустила его, позволила пройти за мной на кухню и заглянуть в мой холодильник.
— Знаешь, я даже не знаю, чем ты зарабатываешь на жизнь, — сказала я, беря лед и изо всех сил стараясь отвлечься от мыслей. — Я знаю, что раньше ты состоял в серьезной преступной группировке и что она жаждет твоей крови. И могу предположить, на что она способна ради достижения своих целей. Я также знаю, что не могу быть в курсе всех событий преступного мира в Блэк Маунтин, но почти уверена, что он состоит лишь из парочки ребят, продающих друг другу травку. Так что твои возможности заработка здесь несколько ограничены.
Я оглядела свою кухню. Идеальную. Дорого обставленную. Как и во многих других домах в Блэк Маунтин.
Конечно, я жила не в каком-нибудь степфордском городке. Здесь жили семьи с разным доходом. Другая часть города была явно менее ухоженной. Но высокие цены на жилье, даже на скромные дома, не пускали сюда людей с самыми низкими доходами. К тому же городской совет активно делал все возможное, чтобы не подпустить «нежелательных лиц». Это не мои слова. Моя свекровь разразилась подобной тирадой после того, как выпила слишком много мартини. Конечно, мне это не нравилось, потому что если бы я выросла в этом городе, на нашу семью смотрели бы свысока такие люди, как мать Дэвида. Но мне нравилось, что здесь мои дети были в безопасности. Нравилось, что здесь вырос Дэвид, что этот город был полон воспоминаний о его юности.
Когда после его смерти смогла трезво мыслить, я была уверена, что мы уедем. Уедем подальше от этого места и всех воспоминаний. Мне казалось, что все страдания останутся в прошлом, если ничто вокруг не будет напоминать о нашей утрате. Чуть позже я поняла, насколько глупым был этот план и насколько жестоко было бы оторвать моих мальчиков от всего и всех, кого они когда-либо знали. Оторвать их от родных мест, которые всегда будут напоминать им об отце, оторвать от земли, в которой он был похоронен.
Это не значит, что мне здесь нравилось. Особенно сейчас, когда осознала, как мало у меня друзей.
Но потом появился мужчина по соседству, мужчина, который сейчас стоит у меня на кухне и держит для меня лед. Тот, кто раньше состоял в банде. Кто сейчас жил в доме стоимостью в миллион долларов. Чья дочь ходила в школу, где обучение стоило десять тысяч в год.
Что-то промелькнуло в его глазах, почти блеснуло. Зик был не из тех мужчин, у кого могут мерцать глаза. Пронзительные, угрожающие? Да. Мерцающие? Нет.
И все же его взгляд изменился.
— Я хотел узнать, интересен ли я тебе сам или тебя привлекает только мое тело?
Я моргнула. Это что, шутка? Сухая, саркастичная, но, тем не менее, шутка. Как много всего таилось в этом мужчине.
И он был прав — я не особо вдавалась в подробности его жизни. Знала только, что раньше он состоял в банде под названием «Короли дьявола», что Луну похищали, а его жену убили. Я не интересовалась его увлечениями, не знала название его любимого сериала и смотрел ли он телевизор вообще. И я не спрашивала про его родителей и любимое блюдо.
— И видимо ты не часто бываешь возле гаража раз не заметила, что его перестроили, — продолжил Зик.
— Перестроили? — повторила я, прикладывая лед к пульсирующей руке.
Зик впервые открыто улыбнулся. Никогда раньше не видела его таким. Луне всегда доставалась лишь полуулыбка.
Это было красиво.
Он был красив.
— Не совсем, — объяснил он, забирая лед у меня из рук.
Зик погладил мои ушибленные костяшки пальцев с нежностью, о существовании которой я в нем и не подозревала.
— Мой дом много лет простоял пустым и был не в лучшем состоянии. Последние месяцы я проделал много работы и с удовольствием создавал что-то новое и красивое.
Он посмотрел на наши переплетенные пальцы. Его руки были большими, сильными и ухоженными.
— Накопил немного денег на дом и на школу Луны. Купил гараж. Хотя он обошелся мне намного дешевле, чем дом и школа. Я купил нам другую жизнь.
Его слова отозвались во мне смесью боли и восторга.
— Ты потрясающий, — прошептала я, прижимаясь к его губам в поцелуе.