Ганс взглянул на распростертое на земле тело.
– Но ведь она…
– После нескольких лет в инвалидном кресле Эмили сумела встать на ноги, – кивнула Меган. – И написала об этом книгу.
– Рассветные чары? – оживился он.
– Я читала ее автобиографию, – вклинилась Карли, вероятно, отчаянно желая быть полезной. И надеясь таким образом заполучить толику внимания Ганса и подольше задержать на себе его взгляд. – Очень… жизнеутверждающая. Махоуни писала, что долгое время ей не мог помочь ни один целитель – ни врачи, ни рассветные ведьмы, ни друиды из Церкви Дану.
Меган, продолжая изучать труп, хмуро кивнула. Такое порой случалось – нити жизни, гнездящиеся то ли в человеческой душе, то ли в некоем эфемерном воплощении сути человека, были разорваны, и соединить их отчего-то не могла никакая сила.
– И как же она тогда исцелилась?
– Говорит, что ей помогла вера в то, что она способна все преодолеть, – улыбнулась Карли. – А еще – немного чуда…
– Чуда, – скептически пробормотал Ганс. – Вероятно, от самой Дану?
Карли неопределенно пожала плечами и уже открыла было рот, чтобы что-то ответить, но Меган ее опередила.
– Удар нанесли спереди, но жертва не сопротивлялась. Возможно, убийце помогла темнота, возможно, сработал эффект неожиданности. Либо…
– …она хорошо знала убийцу, – закончил за нее Ганс.
Меган одобрительно кивнула. Хотела было подняться, но ее внимание привлекла одна деталь. Рукав пиджака жертвы задрался, обнажив застарелые рубцы. Призвав на помощь рассветную силу, Меган окружила свои пальцы тончайшим слоем энергии воздуха наподобие невидимой перчатки. Осторожно коснулась тела и закатала повыше рукав окропленного кровью пиджака.
Застарелые шрамы шли параллельно от запястья до самого локтя – ровные, белесые, тонкие. Задрав второй рукав, Меган обнаружила там ту же картину.
– Да, я… забыла тебе сказать, – виновато проронила Карли.
Попробуй все упомни, когда нужно успевать строить глазки молоденькому агенту.
– Никогда бы не подумала, что Махоуни резала себя.
– Возможно, она тогда была в инвалидном кресле. Многих подобное выбивает из колеи, – обронила Меган.
– Да, но… в книгах она такая жизнерадостная. Неунывающая.
Меган пожала плечами. Многие люди скрывали свою боль от посторонних, прикрываясь улыбками или даже воодушевляющими речами. Однако, признаться, увиденное оказалось полной неожиданностью и для нее самой. Образ Эмили Махоуни никак не вязался с попытками покончить с собой или – что вероятнее – причинить себе боль.
Поднявшись, Меган огляделась. В парках, подобным этому, нередко встретишь бегунов, любителей прогуляться перед сном или выгульщиков собак. Она и сама часто бывала здесь, когда снимала квартиру неподалеку. Район тихий и безопасный… Впрочем, Эмили Махоуни, сейчас блуждающая по миру теней, с ней вряд ли бы согласилась.
– Кто обнаружил тело?
– Две студентки. Вышли на раннюю пробежку – у них сегодня выходной – и почти сразу же наткнулись на убитую. – Карли поежилась, поплотнее запахивая короткую черную курточку. – Личностные татуировки стереть не пытались, деньги в кошельке не тронуты. Судя по следам крови на траве, тело не перемещали.
– Когда ее убили?
– Примерно девять часов назад. После тщательного осмотра смогу сказать точнее.
– Значит, ночью… Орудие убийства нашли?
– Прочесывают округу, но пока безрезультатно, – отрапортовала Карли.
Ни дать, ни взять, студентка-отличница, вызубрившая ответы на все экзаменационные вопросы.
Солнце вставало, но теплее не становилось. Тонкий плащ почти не дарил ни тепла, ни защиты от ветра. Капли дождя нахально лезли под воротник. Меган перекинулась еще парой слов с Карли и направилась к выходу из парка. Ганс с легкостью догнал и поравнялся с ней. Шел, почти касаясь ее плеча своим. Меган сделала шаг вправо, увеличивая расстояние между ними. Это вышло само собой.
Меган не стала говорить стажеру, что была лично знакома с Эмили Махоуни. Роли этот факт не играл никакой, а объяснять пришлось бы много. Правда, их дороги почти не пересекались, если не считать случайные столкновения на улице или в торговом центре, которые сопровождались дежурными улыбками, или в книжном магазине, где Меган заставала неизменно улыбчивую Эмили на очередной встрече с читателями.
Они учились в одной школе (Меган изредка сталкивалась с ней в коридорах), однако Эмили была старше и выпустилась на пару лет раньше. А несколько лет спустя она постучалась в дверь дома Меган. Тогда Эмили еще передвигалась в инвалидной коляске, но уже, по ее словам, сопровождающимся улыбкой, начала посещать специальные занятия, чтобы снова обрести контроль над телом. Помимо этого, она работала внештатным репортером местной газеты, писала, в основном, для таких, как она – людей, которых удача обошла стороной, но не привыкших плыть по течению. Собирала материал для своей «воодушевляющей» колонки, как она ее со смешком называла.