О той женщине, как бы ее ни звали, думать совершенно не хотелось. На вид — воплощение невинности: золотистые локоны до середины спины, вытертые джинсы и романтическая блузка с цветочной вышивкой, тошнотворно женственные туфли с лентой вокруг лодыжек. Ни колготок, ни носков — разумеется, ее трясло от холода. А вдруг… Вдруг все это было просчитано? И умоляющие глаза, и беспомощные жесты… Чарли почти поверила в байку, но потом в кармане куртки, забытой Рут на стуле, обнаружила газетную вырезку с собственной фотографией. Тогда Чарли даже замутило, пришлось сесть и закрыть глаза, а ночью долго не удавалось заснуть: какие только мысли не лезли в голову! Неудивительно, что вечеринка вызывала одно лишь раздражение.
За спиной раздался знакомый смех. Чарли обернулась. Неужели папа и мама общаются с родителями Саймона? Этого еще не хватало! Но дело обстояло именно так: Кэтлин и Майкл Уотерхаус жались к стене и храбро противостояли атаке в виде анекдотов Говарда Зэйлера, отца Чарли, и неестественно громкого хохота ее матери, Линды. Улыбаться Уотерхаусы и не думали.
Сил нет на это смотреть! Схватив бокал с шампанским, Чарли стала пробираться к двери. Маршрут эвакуации, иначе не скажешь! Уже на пороге она обернулась и перехватила взгляд Саймона. Тот быстро отвел глаза и кивнул Дебби Гиббс. Убранные в пучок волосы, длинное черное платье с воротником-стойкой, вроде бы обтягивающее, но не вульгарное, — Дебби казалась воплощением элегантности. «Спасибо за праздник, мать твою!» — прошипела Чарли и бросилась по лестнице крыльца, облив брюки шампанским. Конечно, гости пришли к ним с Саймоном, а не к владельцам «Солодовой лопаты», и их нужно развлекать, но разве трудно подарить хоть одну улыбку? Неужели Саймон думает, что показных поцелуев с объятиями вполне достаточно? Может, добрым католикам запрещено улыбаться?
Чарли с удовольствием окунулась в прохладу сумерек и присела на парапет. «Как хорошо!» — подумала она, хотя прекрасно понимала, что скоро замерзнет, закурила и услышала шаги. Кейт Комботекра! Ее муж Сэм — за вежливость и стремление угождать Селлерс и Гиббс звали его Степфордским мужем или попросту Степфордом — занял место Чарли в уголовной полиции и стал новым боссом Саймона. Так же, как Дебби Гиббс и Стейси Селлерс, Кейт пришла, что называется, при полном параде. Блестящее платье с открытыми плечами цветом напоминало Средиземное море в лучах полуденного солнца, ласково облегало полную фигуру Кейт и колыхалось в такт каждому движению, а золотистая шаль и золотистые лодочки прекрасно подчеркивали его необычный цвет.
Неужели все жены детективов сговорились разодеться в пух и прах и выставить ее помолвку в истинном, то есть абсурдном, свете? Чарли искренне пожалела, что вместо единственного имеющегося в гардеробе платья надела вишневый топ с треугольным вырезом, черные брюки и черные лодочки. В качестве украшения, дани празднику, которым должна была стать помолвка, она позволила себе лишь узкую бархотку. Без нее могло показаться, что Чарли заглянула в бар по пути в офис, где собиралась распечатать протокол последнего собрания.
— Не можешь терпеть жару, не ходи по барам, — вытирая лоб, пошутила Кейт. — Останься я там на секунду дольше, пришлось бы вываливать на голову лед из твоих ведерок.
— Ведерки не мои, а местные.
Кейт внимательно посмотрела на Чарли и понимающе улыбнулась.
— Пообщалась с твоей будущей свекровью. Неудивительно, что вид у тебя такой, словно в преисподнюю заглянула!
— Спасибо огромное! — Чтобы набрать полные легкие дыма, Чарли втянула щеки.
— Ты знаешь, о чем я, — спокойно отозвалась Кейт, белокурые волосы и лицо которой всегда выглядели так, словно над ними только что поработал стилист. — О настроении, а не о внешности.
— Поразительно, но, узнав близких родственников человека, лучше видишь его недостатки и слабости, — проговорила Чарли. Кейт оскорбила ее, поэтому в наказание пусть выслушивает занудные откровения. — Чувствуешь, с человеком что-то не так, потом встречаешь его родителей и думаешь: «В этом-то все и дело!» Саймон с моими родителями тоже встретился, и я гадаю: очевиднее теперь для него мои слабости, которые с годами лишь усугубятся?
— Иногда можно побороть и наследственность, и среду! — усмехнулась Кейт. — Посмотри на Сэма: он такой добрый, отзывчивый, а его родители — самые настоящие чурбаны, и братья с сестрами тоже… Весь клан Комботекра как на подбор! Приедут в гости, сядут в гостиной и сидят как короли, а мы с Сэмом вокруг них суетимся, прислуживаем. Мои сыновья, даже когда были маленькими, так себя не вели!
Чарли невольно улыбнулась. Надо же, и у роскошных блондинок проблемы имеются.
— Они получат по заслугам, — прищурившись, процедила Кейт. — В этом году я не приглашу их на рождественский ужин. Они об этом еще не знают, а я уже все решила и собираюсь злорадствовать целых девять месяцев.
— На дворе только март! — взмолилась Чарли.
А чем займутся в Рождество они с Саймоном? Устроят совместное празднование семей Зэйлер и Уотерхаус? Чарли аж в холод бросило.
Родственники Сэма наверняка ужасные, раз Кейт отказывает им от дома. Ее ведь хлебом не корми, дай затащить человека в гости, накормить ужином и уложить спать. Чарли едва знала Кейт, когда впервые попала на семейный обед в дом Комботекра. Сейчас, после бессчетного количества таких обедов, Чарли оставалось лишь считать Кейт подругой. Разве плохо иметь подругу, которая печет умопомрачительные пироги с яблоками и клюквой? Кейт всегда говорила, что секрет ее пирогов в виски, только Чарли считала: куда важнее родиться человеком, способным на большее, чем доставать магазинное печенье из пачки.
— А вы с Сэмом отмечали помолвку? — спросила Чарли и тут же ответила на свой вопрос: — Конечно, отмечали! Почти уверена, праздник проходил у вас дома!
Кейт не без труда вырвалась из плена грез: она явно смаковала предстоящую месть.
— Да, у моих родителей. Родители Сэма и слышать о празднике не желали… — Кейт осеклась. — А ты вроде бы не хотела отмечать у себя, а Саймон — у себя.
— Да, верно, — тихо отозвалась Чарли.
— Саймон не насладился бы праздником, если бы гости к нему пожаловали, так? А у тебя ремонт в самом разгаре. Хотя ремонты вечно в самом разгаре! — пожала плечами Кейт.
— Не напоминай!
— Говорила я тебе: нет лучше места для вечеринки, чем дом, требующий ремонта, — никто дорогие обои не заблюет.
— Ты была права, а я не послушалась и забронировала грязный банкетный зал, потому что я не ты, а Саймон не Сэм. На гостеприимство мы не способны, а комедию ломать проще на чужой территории. — Чарли нравилось шерстить себя. Она считала это своеобразной компенсацией, ведь других-то ей частенько шерстить приходилось. — У вас кто-нибудь с речью выступал?
— На помолвке? Да, Сэм. Получилось очень путано и искренне. А что, ты тоже хочешь пару слов сказать? Или Саймону поручила?
— Нет. Конечно, нет. У нас же все не как у людей.
— Вообще-то речь — дело добровольное, — напомнила Кейт, с удивлением взглянув на Чарли. — Готовить не обязательно. Порой экспромтом…
— Да я лучше кислотой обольюсь! — перебила Чарли. — Саймон, наверное, тоже.
— Если бы он точно знал, что речь удастся, вряд ли стал бы обливаться, — вздохнула Кейт, плотнее кутаясь в шаль. — Ему катастрофически не хватает уверенности. Выступления на людях для него — дело непривычное.
— Похоже, ты знаешь его куда лучше, чем я.
— Я знаю, что Саймон тебя обожает, а прежде чем спросишь: «Почему вида не показывает?» — отвечу. Он показывает, а если ты не замечаешь, значит, не туда глядишь.