- Тебе нужно всего лишь держаться подальше от Африки и Индии, и будешь жить вечно. Насколько мне известно, львы не водятся в наших краях.
- Пум называют горными львами, а их у нас полно. И разве ты не помнишь легенду о пирамиде майа, которую они стерегут? Я же всегда мечтал туда поехать! А теперь, выходит, мне нельзя? - голос Микки опасно зазвенел. Проклятая ведьма. Как теперь его успокоить?
- Не стоит понимать мои слова так буквально, гожо. Львы окружают нас повсюду, но не надо бояться. Иди к своей мечте.
Джек силился придумать, что бы добавить, и не мог. Утешила, нечего сказать. Теперь Микки будет опасаться всего подряд. Неожиданно в шатер влетел белый ворон, что сидел у входа, и опустился цыганке на плечо. Она отложила трубку, ласково погладила птицу под клювом и задумчиво поинтересовалась:
- Что, думаешь, им нужно знать? Ну, хорошо, как скажешь, - старуха достала из кармана кусок хлеба и принялась крошить его на пол, неспешно рассказывая, будто читая сказку на ночь. – Как-то раз ко мне пришли дуй пшала*, такие же, как вы. Том и Рон. Тому я предсказала, что он захлебнется, а Рону смерть в пьяной драке. Они рассмеялись: «Посмотри получше, женщина, ты все перепутала. Это Том у нас забияка и пьяница, а Рон отшельником живет на берегу моря, рыбачит. Он добряк, и мухи не обидит». Я ответила, что ошибки нет. Тогда первый решил держаться подальше от воды, а второй зарекся от спиртного. Прошло много лет. И вот однажды Том так ужасно напился, что захлебнулся в собственной рвоте. На его поминках пьяные друзья подрались. Одному из них досталось особенно сильно, он упал, потекла кровь. Рон заступился, и его случайно пырнули ножом.
В наступившей тишине было слышно, как потрескивают свечи, поскрипывает шатер, а ворон клюет у стола хлебные крошки. Зазвенели монисты на шее цыганки. Она вдруг к чему-то прислушалась, удивленно обернулась к углу, где на земляном полу стояло множество пыльных склянок с мутным содержимым, потом встала, взяла одну с сургучной печатью на пробке и подошла к Майклу:
- Видишь, драго, тех братьев не спасли игры в прятки с судьбой. Их погубило то, кем они были. Один - пьяница, а другой – добряк. А ты должен узнать, кто ты. Что определяет тебя, что ведет, что согревает. И стремиться к тому, что для тебя действительно важно, несмотря на тысячи львов на пути. Не бойся смерти, все умирают. Бойся пустой жизни. Но, если ты ответишь на эти вопросы, ты получишь шанс умереть счастливым, - ее густой голос тек, обволакивая, а бутылочка мерно покачивалась в ее руках, вспыхивая искрами в глубине, притягивая. - И неплохой шанс. Ведь у предсказания есть и вторая часть: ты умрешь из-за любви. А когда любишь кого-то так сильно, что готов умереть – уже жил не напрасно.
Микки застыл соляным столбом, и, молча, уставился на флакончик в ее руках. Джек неуверенно топтался рядом, всем сердцем желая поскорее убраться оттуда. Голову будто набили сырым хлопком, как в тот раз, когда он весь день проработал на поле без шляпы. Такие разговоры не по его части, они кого хочешь, сведут с ума. И, черт возьми, не слишком ли эта ведьма умна для необразованной старухи?
- Я долго живу, драго, обошла полмира, многое повидала. Да вот беда, чем больше узнаю, тем больше у меня вопросов. Ты сейчас растерян. Но не переживай, вы поймете все, что должны. Со временем.
Он, что говорил вслух? Или она мысли читает? Замешательство и желание уйти усилились многократно. Но одно было ясно, как день: прежде нужно заплатить.
- Сколько мы вам должны?
Цыганка и тут удивила:
- Я не беру денег за слова, драго. Но у меня есть кое-что, что может вам пригодиться. Это очень редкий эликсир «Кровь Единорога», и, поскольку он сам хочет стать вашим, то я попрошу лишь небольшую услугу. И мы в расчете.
Джек с радостью бы отдал всю свою наличность, только бы не брать эту дрянь в руки. Майкл же смотрел, как завороженный на маленький, размером с кулак, пузатый графинчик. Внутри, переливаясь серебристым мерцанием в свете свечей, плескалась густая красная жидкость. Будто, и правда, кровь. Если, конечно, представить, что какой-то гламурный маньяк добавил в нее блесток. Может тоже любитель ар-деко?
Кажется, его юмор уже попахивает истерикой. Но, Иисус, Мария и Иосиф, ведьма сказала, это – эликсир! Неужели его пьют? Джека передернуло. Он хотел отказаться, но Микки уже баюкал бутыль на ладони, гладил, словно заблудившегося щенка, и сыпал вопросами: