Размышляя, он забрал из кладовой стремянку, принес ее в кабинет и достал сверху то, что когда-то было книгой. Казалось, запах гари снова наполнил комнату. Уолкер тряхнул головой, сгоняя наваждение, и открыл коробку. Флакон, хоть и не полный, оказался на месте. А рядом записка. Джек с гордостью усмехнулся. Микки лестница не понадобилась, он всегда был ловок, как кот.
«Оставляю тебе половину. Не морщись. Это на тот случай, если ты захочешь найти меня и при этом не забыть». Джек вскинул руку в победном жесте. Да! Значит, он понял все верно. Брат стремится к своей мечте. И хочет разделить ее с ним. Даже не поленился отлить зелье. Господи, зелье! Джек не мог понять, почему не подумал об этом раньше. Видно ему и впрямь последние мозги отшибло. Ведь эта гадость возвращает память, а это именно то, что ему сейчас нужно позарез.
Уолкер с содроганием посмотрел на кровавую вязкую жидкость. Потом, не давая себе времени на сомнения, решительно снял крышку, зажмурился и сделал малюсенький глоток. Что-то сладко-маслянистое заволокло небо и, обжигая, прокатилось по пищеводу. Желудок дернуло рвотным спазмом. Джек усиленно задышал носом, стараясь удержать мерзкий напиток внутри. Только бы не оказалось, что это яд.
Через минуту тошнота отступила, но никаких чудесных откровений не последовало. Все-таки, обманула старая ведьма. Знал же, что цыганам нельзя верить. Джек обессилено плюхнулся в кресло и сжал бесполезную голову руками. И тут… Сперва он почувствовал сладковатый запах вареного батата, потом благоухание любимых духов Сэл и, наконец, едва уловимый аромат полевых цветов.
И внезапно оказался в вечере воскресенья.
Примечания:
*Buenos dias, senor (исп.) – доброе утро, сеньор
* Por favor (исп.) – пожалуйста
* Importante senor (исп.) - важный господин
* Santa Maria (исп.) – Святая Мария
*Драго (цыг.) – дорогой
* Чаворо (цыг.) – мальчик, парень
* Гожо (цыг.) – красавчик
* Генрих Восьмой - пьеса Шекспира
* Первый подвиг Геракла – убийство Немейского льва.
* Дуй пшала(цыг.) – два брата
Глава вторая
ГЛАВА ВТОРАЯ.
Остин. Июнь 1933 г.
Воскресенье. 16.00. Джек.
Уолкер вернулся домой только в четыре пополудни. Он с утра ничего не ел и сейчас, когда все помыслы вертелись вокруг стейков, едва успевал сглатывать слюну. Аудиенции у дона Винсенте пришлось ждать очень долго, тот решил поучить крестника уважению и полдня промариновал его в приёмной. Но оно того стоило. Завтра можно будет заплатить по закладной и выдать зарплату прислуге. Правда была и плохая новость: предстояла ещё неприятная встреча с Лео, но думать об этом не хотелось. Мысли об этом упыре могут испортить пищеварение.
Джек толкнул высокую застеклённую двустворчатую дверь с изящной кованой решёткой, вошёл в прихожую, бросил шляпу на тумбу под зеркалом и принюхался. Варёный батат не являлся его любимым блюдом, а уж в исполнении Марии и подавно. Хотя для Джека всегда оставалось загадкой, как можно испортить картофель просто подержав его в кипящей воде? Но сейчас этот чудный запах был слаще аромата возлюбленной. Со второго этажа донеслись визгливые возгласы Салли. Как говорится, помяни… Нет, нельзя так о жене.
- Сколько это будет продолжаться? Мои бедные нервы этого не выдержат! – казалось, что она орёт прямо в ухо.
Уолкер задумчиво покосился наверх. Ну, что же, можно с уверенностью сказать, что учитель по актёрскому мастерству напомаженный мистер Грант* был не только обладателем «оригинального» псевдонима и тоненьких усиков, но и честно отработал потраченные на него деньги. Голос у Сэл поставлен что надо.
– Джек! Джек, это ты? Где тебя носит? Неужели нельзя сделать так, чтобы в доме была вода?
Джек поморщился не то от слишком высокого звука, не то от тяжёлого амбре духов Салли, которые она на себя выливала в таких количествах, что ими провонял, кажется, даже почтальон. Уолкер начал подниматься по широкой, закруглённой лестнице со стеклянными гравированными перилами, и, увидев на последних ступеньках Марию, дурашливо округлил глаза, приложив палец к губам: