- Я знаю, я не боюсь, - так же тихо ответила девушка, и тут же снова сделалась ехидной,- это вы скоро быть на улице, и я о вас заботиться. Может быть.
Джек грустно улыбнулся. Все летит в тартарары, но их пикировки с Марией неизменны. Все остальные смотрят с жалостью, шепчутся за спиной и бояться сболтнуть лишнего. Начинает казаться, что он тяжело болен, и врачи объявили о его скорой безвременной кончине. Жаль только, что маленькая язва не так уж и не права.
- Не исключено. Похоже, я проспал свой единственный шанс заплатить по закладным. Который час?- он оглянулся в поиске часов.
Не следовало так резко вертеть головой. Комната стала двоиться, в висках запульсировало.
- Боже, да что со мной такое? Будто сначала меня пинали ногами, а потом катали на карусели.
-Да, выглядеть вы плохо, - горничная окинула оценивающим взглядом двухдневную небритость, тени под глазами и разбитое лицо, - хотя трудно точно понимать. Вы и раньше не быть красавчик. Но я думать: лечь обратно в постель будет хорошо.
- О! Я бы с радостью лег. Желательно туда, где темно, прохладно и никого нет. А тебя - в особенности. Но все на меня надеются…
Мужчина сконфуженно замолчал, (он что, решил пожаловаться ребенку на груз ответственности?) и преувеличенно бодро продолжил:
- Не говоря о том, что не прийти на встречу с «Королем» Лео – это очень плохая идея. Мне просто нужно умыться, и все будет в порядке. Че-ерт! – простонал Уолкер, вспомнив, что водопровод не работает. - Да не стой столбом! Принеси воды и похолоднее.
- Тут остаться вода: я принести ночью, мыть кровь, – девушка взяла в руки большой кувшин, кивнула в сторону трюмо, на котором стоял таз, и мстительно добавила. - Не стой столбом. Руки, por favor*. Я полить.
Джек обреченно склонил над посудиной голову с растрепанной, чуть вьющейся шевелюрой и пробормотал:
- О чем ты говоришь? Какая ночь? Какая кровь? Да, хватит лить! Дай вытереться уже.
Пол снова слегка качнуло, и он присел на кровать. На лицо тут же небрежно опустилась какая-то материя. Судя по запаху рыбы, это был фартук Марии. Замутило с удвоенной силой.
- Боже, ты с ума сошла! Убери это от меня сейчас же. Я просил полотенце, а не тряпку для стола. И где мой серый костюм, почему он не приготовлен?
- Серый костюм я отдавать чистить, - мексиканка присела на корточки и принялась неторопливо вытирать брызги, попавшие на пол, тем же передником, назначение которого, судя по всему, было универсальным.
- Чистить? Зачем? Он же совершенно новый!
-Он совершенно зеленый. - Мария явно гордилась своим произношением.
- Что ты такое опять несешь? Почему зеленый? Перестань сейчас же издеваться!
Уолкер сразу пожалел, что повысил голос. Их перепалки были своего рода игрой, однако кричать всерьез он никогда себе не позволял. Но нервы же и так на пределе! Мало того, что состояние препаршивейшее, еще что-то неясное настойчиво царапает изнутри. То ли какая-то мысль, то ли дурное предчувствие – не разобрать. Он лишь точно знает – это крайне важно. Но что? Что? Никак не нащупать.
Проклятье! Будто пытаешься вспомнить дурной сон, а детали не даются, ускользают. Живот сводит от ощущения надвигающейся беды, а мышцы зудят от желания бежать, действовать. Куда? Если б он знал. Наверное, так дикие животные несутся прочь, чуя землетрясение.
- Ладно, мне некогда разгадывать загадки. Я с тобой позже разберусь, а сейчас принеси другой. Какой-нибудь. Любой! И аспирин захвати. Я, наверное, заболел, – он облизал пересохшие губы, потянулся за кувшином и жадно прикончил остатки воды. - Ну что ты опять встала? Шевелись уже! Не то я тебя уволю, наконец! Мне уже давно следовало это сделать.
Угроза не произвела на горничную никакого впечатления, она скрестила руки на груди и невозмутимо ответила:
- Уволить вы меня каждый день, потом брать назад. А почему зеленый – вы лучше знать, importante senor*. Вы уйти в понедельник. А во вторник ночью вас и костюм принести уже такой.
Уолкер окончательно перестал что-либо понимать. Он несколько секунд молчал, пытаясь переварить услышанное, а затем разразился сразу полудюжиной вопросов:
-Подожди, что значит во вторник? Ты хочешь сказать, что понедельник уже прошел? Как? Когда? Почему? А как же встреча?
В голове это звучало не так глупо. Джек потер виски, вздохнул и попробовал разобраться:
– Ладно, давай по порядку. Какой, по-твоему, сегодня день?
Мексиканка посмотрела с жалостью, как на умственноотсталого, но любимого ребенка: