- Сегодня среда. Встреча быть в понедельник. Вы вернуться расстроенный, - она театральным жестом обвела лицо, изобразила трагическую гримасу и продолжила, загибая пальцы. - Потом прийти два человек. Говорить, что забрать дом и мебель. Мисс Салли плакать. Вы сказать: не бояться, я все уладить. Потом вы уйти и долго не быть. А потом вас принести уже зеленый. И в крови…
Марии редко приходилось говорить такую сложную речь, она остановилась собраться с мыслями и перевела взгляд со своих рук на хозяина. Он был очень бледен, казалось ему трудно дышать. - Что с вами? Santa Maria*! Вы плохо? Врач позвать?
- Нет-нет. Ничего не надо. Я вспомнил, вспомнил… Не все, но… Микки в беде. Господи, как я вообще мог это забыть? Видно, здорово меня приложило. Я чётко помню вечер воскресенья, а потом... – мужчина говорил медленно, останавливаясь после каждой фразы. Подробности последних дней то туманные, то яркие и осязаемые всплывали в памяти одно за другим. Он встрепенулся. – Скажи-ка, была ли мне почта?
- Я не знать. Я быть у Рамона, прийти недавно.
Ох! Рамона… Он хотел навестить ее завтра. То есть получается уже вчера? Джек растеряно запустил в волосы длинные пальцы, покрытые множеством порезов.
- Она в порядке? Ей не нужно чем-то помочь?
Девушка небрежно пожала худенькими острыми плечиками, округлила глаза и удивленно спросила:
- Ей?
Непонятно как она умудрилась одним местоимением задать сразу несколько вопросов: от «да что ей сделается?» до «кому тут еще нужна помощь, интересно?». Развивать эту тему не хотелось.
- Ладно, мы об этом потом поговорим. Кто сейчас есть в доме?
- Слуг вы отпустить еще в понедельник. А миссис пока тут. Собирать вещи.
- Вещи? – Джек недоуменно нахмурился, потом махнул рукой, схватил халат и, на ходу одеваясь, побежал в спальню жены. По дороге он услышал ее голос, доносящийся с первого этажа, и бросился вниз по лестнице, выкрикивая на ходу:
- Салли! Сэл, появились ли какие-нибудь новости, пока меня не было? Может, меня кто-то спрашивал?
- Пока тебя не было, Джек? – молодая привлекательная женщина в коричневом дорожном костюме из твида обернулась к нему, саркастично выгнув изящную бровь. – Очень поэтичное определение того, что человек напился до потери сознания. И очень точное. Но я рада, что теперь ты есть. Нехорошо было бы уехать не простившись. Я ухожу от тебя, Джек. Не знаю, новость ли это для тебя? Вероятно, нет. Иначе, почему бы тебе столько пить?
Девушка взяла бежевую шляпку и отточенным движением водрузила ее на левую сторону головы, слегка кокетливо поглядывая в большое зеркало в форме солнца.
- Я никогда не видела тебя в таком ужасном состоянии, – она пустила по лбу очаровательную плиссировку. – По правде говоря, я вообще не припоминаю тебя пьяным. Кто бы мог подумать, что мистер Непогрешимость может пуститься во все тяжкие.
Джек понимал, что Салли права, он и сам корил себя. Но все равно первым порывом было оправдаться. Все же знают, он не пьет. Отец - алкоголик и горькие уроки детства, отвратили его от спиртного лучше «Чудодейственной настойки мистера Саландера», что продается в аптеке на углу.
Просто все так разом навалилось. Он лишь хотел немного успокоиться, но не рассчитал с непривычки, вот и пришел в таком виде. Хотя, скорее, дело в том, что не следовало садиться за руль и таранить дерево. К дьяволу! Это все сейчас не важно.
- Прости, Сэл. Вчера был на редкость паршивый день. Я все расскажу тебе после, если захочешь, а сейчас мне нужно…
Его прервал дверной звонок.
- Что ты, милый. Конечно, все это ужасно. Ты разорен и все такое. А тут еще я добила тебя своим уходом, бедняжка!
Звонок повторился.
- Да, открой же ты, наконец! Марию не дождешься, – Салли нетерпеливо топнула стройной ножкой в дорогой туфле. Потом, спохватившись, снова взяла сюсюкающий тон и продолжила. – Я знаю, знаю. Я очень плохая женщина, я клялась быть с тобой до конца дней, в богатстве и бедности. Но поверь, я ухожу не из-за того, что ты разорен. Пойми, я просто полюбила другого!
-Да, да, Сэл, ты что-то говорила об этом, кажется, - рассеянно пробормотал Джек, с нетерпением отворив дверь и оглядывая посетителей.
У входа обнаружились двое темнокожих мужчин в пыльных комбинезонах. Уолкер засуетился, впуская их в дом:
– О, добрый день. Вы, наверное, посыльные? Проходите. Проходите, я вас жду. У вас для меня письмо? Или что-то на словах? Кто вас прислал? Говорите же скорей.
- Добрый день, мистер Уолкер. За нами послала ваша миссис, – работяги неуверенно переминались в роскошной прихожей, пытаясь не наследить на ковре. – Что вам нужно погрузить?