На второй карточке тот же мужчина, но еще молодой и сильный стоял, опираясь на свою любимую винтовку и вперив пристальный, острый взор в камеру. А сейчас казалось, что прямо в душу. И знакомый, спокойный и уверенный голос зазвучал в голове: «У любой проблемы есть решение, или это не проблема. И ты его знаешь. Просто не можешь увидеть, оттого что слишком суетишься, или не хочешь увидеть, поскольку оно тебе не нравиться».
- Боже, мне так чертовски тебя не хватает… Что же мне делать, Ами? Что мне делать?
Мимолетом подумалось, что он стал все больше походить на Ладлоу: разговаривает сам с собой, а когда волнуется, поминает и Бога, и черта, и подчас одновременно. Только вот у Амитолы всегда были ответы на все вопросы, а он просто жалкий неудачник. Хотелось закричать от бессилия, но тоска так туго сплелась с нежностью, что застряла комом в горле. Семья всегда была для него на первом месте. Как же так случилось, что он всех потерял?
В этой комнате все напоминало о прежних временах, большинство вещей Джек привез сюда с ранчо после похорон дяди. Вот латунный сундучок для угля, где маленький Микки порой прятался, а взрослые делали вид, что не могут его найти. Вот старинный резной дубовый стол с изображениями сцен из древнегреческих мифов. Гектор их любил, не зря же его назвали в честь одного из героев Трои.
Зимними вечерами Ладлоу разжигал камин и рассказывал увлекательные истории о богах, титанах и аргонавтах, подкрепляя слова этими картинками. Парис сражает стрелой Ахилла, Персей держит отрубленную голову горгоны Медузы, Геракл расправляется с Немейским львом. Немейский лев… Господи! Какой он идиот! Что там говориться в письме Майкла?
Руки так затряслись, что Джек с трудом развернул записку, и прочел ее внимательно еще раз:
«Я пришел предупредить: Бейли уверен, Винсенте что-то подозревает. Мне больше нельзя ждать. Ты тоже уходи, и как можно быстрее. Я помню: ты несешь ответственность, ты должен, ты не можешь подвести. Твоя любимая тройка. Ты, как Геракл, который впрягся подержать небо, слишком много на себя взял. Но послушай меня хоть раз: бросай все и беги. Оставь своим близким шкуру Немейского льва, она их защитит. И придержи свое чистоплюйство, сейчас не время для принципов. То, что ты крестник Винсенте не спасет тебя, когда он все узнает. А я надеюсь еще увидеть тебя, хоть ты и зануда.
P.S.: Имеющий уши, да услышит, имеющий глаза, да увидит».
Как он сразу не заметил? Майкл, не испытывающий пиетета к Священному писанию, не стал бы его цитировать просто так, к месту. Видно, из осторожности не захотел писать прямо, но дал намек, понятный лишь брату. Приписка подсказывает, что нужно читать между строк. И не только читать, но и слушать. «Львы теперь поджидают меня на каждом шагу, но я уже не боюсь. Только что я коснулся шкуры одного, сейчас спешу сунуться в пасть ко второму, а завтра отправляюсь в гости сразу к трем»
«Коснулся шкуры одного». В столе имелся маленький секретный ящичек, как раз за горельефом с первым подвигом Геракла*. Джек почувствовал, как в горле пересохло, с трудом сглотнул и осторожно нажал на рычажок, открывающий тайник. Тот был пуст. Разочарование оказалось таким оглушающим, что от стиснутых зубов заныла челюсть.
Неужели он ошибся? Или.. Да, Сэл сказала, тот парень с пушкой ходил в кабинет. Они знали, что Микки что-то оставил, и искали это. Святая Мария! Во что еще влез этот балбес? Ладно, что там про пасть второго? Навскидку не вспомнить ничего подходящего. Но это непременно должно что-нибудь значить, если в этих намеках есть скрытый смысл. А он есть!
Ведь про трех Джек понял сразу: Микки, чертов романтик, собрался бежать в Мексику. Его няня когда-то забила ребенку голову сказками о райском месте, где она выросла: деревушке на берегу Тихого океана с непроизносимым названием. Природа почти не тронутая цивилизацией: ласковые волны омывают золотисто-песчаные пляжи, в прозрачной воде плавают разноцветные рыбки, а алые закаты так необыкновенно прекрасны, что даже местные поэты не берутся их описать.
Но главное, что зацепило Майкла – это тайна. Старики поговаривают, в местных лесах есть древняя пирамида племени майа. По легенде любой, кто войдет в нее обретет покой, счастье и бессмертие. Но вход охраняют три горных льва, пожирающих память. Первый съест только дурные воспоминания, второй – все прошлое, а смельчак, отважившийся пройти мимо последнего, рискует забыть то, кем он является.