- Вот что вышло, когда мы в последний раз работали сообща! – выкрикнул Яст, поднимая вверх руку и напрягая на ней мышцы.
Там, переплетая тело змеи намного ярче самого шрама проявились синеватые, похожие на языки пламени продолговатые полосы. Больше всего это походило на свежие следы многочисленных ожогов. Тонких, точно иглы и глубоких, словно порезы.
- Яст! - преодолевая страх, все же подлетая ближе и садясь на снег, обратилась к человеку птица. – Ты Альфа! Скоро весь Бореас будет жужжать как потревоженный улей! Лучшего шанса не будет! Договорись с ними!
Человек отвернулся, его зубы сжались до слышимого, громкого скрипа.
- Адриен разговаривает только с дивами. – с нотами плохо скрываемой горечи и одновременно ненависти, жестко произнес он, - А Хитика исключительно с собой. Мне больше не с кем там говорить, Анжура.
- Валькирии, Молотобои, - начала надрывно перечислять птица, делая шаг навстречу. – В конце концов – Дивные! Поговори с Ниллом, в конце концов, он Бета…
Яст остановил ее речь одним лишь поворотом головы.
- Я не буду иметь ничего общего с отродьем главного гада всего Межмирья! – жестко, в ярости, точно от удара прокричал Яст, желваки на его лице ходили подобно морским волам во время шторма.
Он отвернулся. Птица заметила, как налились кровью глаза, как по мышцам предплечий пробежали бугры. Она уже расправила крылья, чтобы снова отлететь подальше, но Кроваво-красный смог себя сдержать.
Юноша присел на одно колено, зачерпнул огромной ладонью горсть снега и растер ее по покрасневшему от гнева лицу. После чего, он размашисто вытер лоб и на несколько секунд задумался.
- Пожалуй ты права. – кивнул он посланнице и обворожительно, насмешливо улыбнулся. – Начну с Валькирий. Надо подготовить лёд.
Птица, сложив крылья обратно, быстро наклонила голову сначала вправо, а потом влево. Улетать она пока передумала. Анжура ждала того, что еще может сказать старший двойка Бореаса.
Но вместо слов, он расправил плечи, чуть выгнул тело назад и мышцы на его руках и ногах принялись расти и наливаться, подобно наледеневающему на поверхности воды холоду. Тело начало становиться больше и мощнее. Одежда уже не свисала, а почти обтягивало тело.
Анжура не раз видела, как двойки наливались холодом, но все равно, порой это приводило ее в ужас.
- Фьяран! – взревел страж и по айсбергу прокатилась дрожь.
Ястреб все же предпочла перелететь на другой, более устойчивый уступ.
Куча снега, на которой до этого лежал Яст начала подниматься и осыпаться.
Под падающими белыми каскадами, оголялось пестро-серое оперенье другой птицы. Птицы, которая была больше посланницы раз в сто.
На спине гиганта, было надежно закреплено багряное, плотно облегающее корпус седло.
Ласково проговорив что-то своему совиксу, Альфа два почесал его возвышающуюся над ним шею, оттолкнувшись от снега прыгнул в седло и улегся в нем плашмя.
Мышцы, точно подпитываясь самим снегом, стали еще больше.
- И перед кем ты красуешься своей силой, берсерк? – спросила со своего места меньшая птицы, глядя на то, как буквально несколькими словами юноша, успокоил своего разгоряченно, встопорщившего уши-рога, совикса.
- А как же ты, Анжура? – после короткой усмешки, заносчиво спросил Яст.
Совикс вместе с человеком на спине пригнул голову, сделал несколько шагов по уступу, и расправив пестрые крылья, спрыгнул с ледяной скалы прямо навстречу морю.
В ту сторону, где реяли темнеющие в полярной ночи бордовые флаги штормовой обители.
Конец