По разговору Нялымтыси понял, на какой стороне чума его невеста. Он пошел к ее половине. Шорохи стихли. Парень стал поднимать нюк.
Он не ошибся. С этого края снег был отгребен от нюка. Ему была прорыта в снегу дорога. Это невеста сделала. Парень подлез под нюк, втянул туда берданку, пошарил рукой в темноте и наткнулся на Сяйбамяку!
- Это ты пришел, Нялымтыси? - внезапно закричал с половины родителей мальчишка. - Чего молчишь?.. Коту, если к тебе пришел другой парень, я скажу Нялымтыси!
С половины родителей послышался сдавленный смех. Мать Сяйбамяку была на редкость смешливой.
- Это ты, Нялымтыси? - не унимался малец.
По старинному закону Нялымтыси не мог издать ни звука.
- Это Сиге - людоед пришел, - попытался его напугать отец.
- Сиге! - завопил малый на все стойбище. - Где мой нож?! Я прогоню тебя, Сиге! Уходи! Сестра, сейчас я прогоню Сиге!
- Са, са (тихо, тихо), - всполошилась мать, - это не Сиге.
- Это Нялымтыси?
- Он пришел, - сквозь смех простонала наконец его мать.
Хохотали все, кроме Нялымтыси и Сяйбамяку. Когда отсмеялись, то услышали, как веселятся люди в других чумах. Эти, видно, тоже обо всем знали.
Нялымтыси и Сяйбамяку еще долго пришлось лежать молча. Девушка гладила лицо Нялымтыси. Он положил берданку рядом и думал о том, почему у него только две руки, чтобы обнимать любимую.
- Почему ты так долго не шел? - еле слышно шептала Сяйбамяку.
Нялымтыси стал рассказывать.
- Вот, что у меня есть, - сказал он, когда дошла очередь до берданки.
- Ты любишь ее больше меня. Любишь, как женщину, - смеялась Сяйбамяку.
- Она красивая, - говорил Нялымтыси. - У нее на дереве такие же ямки, как у тебя вот здесь. Она красивая.
Сяйбамяку смеялась и обнимала его...
Всем на стойбище нужно было уже вставать. Однако никто не выходил из чумов. Много-много глаз сквозь дырочки в нюках разглядывали нарты Нялымтыси на холме. Все знали, что парень не оставил своей невесты. Надо было соблюсти старый закон, надо было дать ему уехать незамеченным.
В чуме Соуку творилось нечто невообразимое. Проснулся братишка Сяйбамяку. Он сразу же спросил, едва открыл глаза:
- Нялымтыси ушел?
Было слышно, как поперхнулся его отец, не зная, что ответить.
- Коту! - кричал мальчишка. - Нялымтыси ушел? Давай, просыпайся! Я знаю, что ты не спишь!
- Тише, - урезонивала мальчишку мать. - Твоя сестра еще спит...
- Пусти меня из чума, - требовал малый. - Мне надо.
Парень вылез из полога, вышел нагишом наружу и через минуту ворвался в чум возбужденный:
- Нямы,- орал он,- там санки Нялымтыси стоят! Он здесь! Он прячется! Он у сестры, наверное!
- Надо уходить, - шептал, прижав губы к уху любимой, Нялымтыси.
-- Как я останусь без тебя?
- Я тоже не могу без тебя...Пойдем со мной...
- Я боюсь, родители сердиться будут.
- Ничего, не будут. Пойдем.
- Пойдем, - кротко прошептала Сяйбамяку.
Нялымтыси вылез из-под нюка первый. Вытащил берданку. Следом вылезла Сяйбамяку. Собаки стали с лаем кружить вокруг молодых людей. Те побежали к нартам Нялымтыси. Олени, оставленные без присмотра, перевернули нарту и запутались в постромках. Нялымтыси быстро привел упряжку в порядок, пока невеста завязывала ремни на своих бакерях, приводила в порядок меховой комбинезон и парку.
- Ты ее так и не попробовал, - сказала она ревниво, показав Нялымтыси на берданку... - И жертвы Моу-нямы мы не принесли.
Он открыл затвор, вложил один из двух патронов, закрыл затвор, поднял ствол и нажал на спусковой крючок. Как по команде, из всех чумов выскочили люди и стали смотреть на парня с девушкой.
- Амты, Моу-нямы (это твоя доля, Земля-мать), - сказал парень, кладя стреляную гильзу на землю.
Они сели на нарты. Он поднял хорей, и олени разом рванули с места...
- Я говорил тебе, - радовался дед. - Эта берданка - койка. Видишь, какой талан у тебя. Такую девку без выкупа взял. Даром взял. Теперь ты берданку век жиром корми. Как идолов кормишь - так и ее корми.
...Нялымтыси кормил берданку жиром пятьдесят лет. Стрелять из нее так и не пришлось. Сначала патронов не было. Затем умер дядя, и ружье отдали Нялымтыси. Берданку жалко было пускать в дело. У Нялымтыси потом были и ружья, и карабины, и малокалиберки. Бессменной оставалась одна берданка.
Нялымтыси стал совсем старым. Ему всегда было спокойно, когда рядом находилась берданка, священное Живое, приносящее талан - удачу.
Глоток чистой воды (Минутко Игорь Александрович)
Минутко Игорь Александрович
Родился в 1931 г. Писатель, член Союза писателей СССР. Автор пятнадцати книг - сборников рассказов и повестей. Живет в Москве.