«Ох, чтоб тебя! Наверно, решила, что нас ограбили! Перепугалась до смерти и не захотела оставаться дома одна. Главное, чтобы Пегги не пошла в полицию. Нет, сначала она бы обязательно поговорила со мной…»
Он вытащил телефон. Ага, вот и сообщение от Пегги. Эллис коснулся иконки и включил громкую связь.
«Эл? Черт побери, Эл, возьми трубку! Пожалуйста, ответь. — Голос жены дрожал. Говорила она громко, испуганно, но без оглушительных криков. — Нам надо поговорить. Я хочу знать, что у тебя на уме. — Долгая тишина. — Прости меня. Правда, прости, это случилось давным-давно. Не знаю, зачем я хранила письма. Глупость какая-то. Напрочь о них забыла.
Знаю, надо было сразу рассказать тебе обо всем. Господи, ну возьми трубку! Послушай, ты еще в «Брэди»? Я сейчас туда приеду. Через двадцать минут, не больше. Там и поговорим, ладно? Пожалуйста, не злись. Уоррен не виноват. Никто не виноват. Просто так получилось, надо было рассказать тебе, но… Если ты услышишь это раньше, чем я приеду, не уходи никуда и не делай глупостей, хорошо?»
Сообщение закончилось.
Эллис смотрел на телефон с открытым ртом.
«Не знаю, зачем я хранила письма».
Он подошел к кровати, вспоминая о том, что лежало в шкатулке — открытка от сына, театральные билеты, фотографии, стихи и письма. Но теперь их там не было. Шкатулка оказалась пустой. Пару мгновений Эллис просто смотрел на нее, а потом вдруг понял, что он сам выгреб оттуда все содержимое.
«Глупость какая-то».
Эллис опустил руку в карман пальто.
«Знаю, надо было сразу рассказать тебе обо всем».
Вытащил пачку бумаг, позволяя фотографиям, стихам и билетам соскользнуть на пол. В руке остались только конверты. Штемпели 1995 года, несколько месяцев прошло после смерти Айсли. В строке адресата — абонентский ящик Пегги, который она использовала для деловой переписки; а почерк принадлежал Уоррену.
«Уоррен не виноват…»
Эллис стоял посреди комнаты, неподвижный и ошарашенный. Услышав шум подъехавшей машины, он вспомнил о Пегги, сложил письма в карман и отправился к гаражу. Отдельный маленький домик на заднем дворе — его единственное убежище. После смерти сына Пегги ни разу туда не заходила. Сейчас Эллис хотел поразмыслить в одиночестве, а гараж был его собственной секретной базой.
Внутри он совсем не был похож на гараж. Из-за многочисленных проводов помещение напоминало жутковатую скульптуру Гигера. В самом центре стояло автомобильное сиденье, вытащенное из старого минивэна. Под креслом располагался черный каучуковый куб, из которого в разные стороны тянулись длинные шланги; всю эту конструкцию стеной окружали пластиковые ящики для бутылок. Десяток толстых кабелей переплетались в паутину, соединявшую медные пластины, аварийные выключатели и аккумуляторы, закрепленные на стенах и потолке. Раньше это был обычный гараж на два автомобиля, но теперь он больше походил на адронный коллайдер.
Несмотря на все оборудование, часть стены осталась нетронутой — там по-прежнему висели два старых, ничем не примечательных украшения. Календарь 1993-го года с черно-белыми фотографиями Йосемитской долины, сделанными Анселом Адамсом. Эллис получил календарь в подарок от Айсли на рождество — сыну тогда было всего пятнадцать. На страницах красовались удивительные горные пейзажи и водопады, но Эллис перестал переворачивать листы на сентябре. Сентябрьская фотография нравилась ему больше всех. А еще в сентябре погиб Айсли…
Вторым украшением служил постер с семеркой астронавтов из проекта «Меркурий». В детстве он висел у Эллиса в спальне вместе с постерами экипажей «Аполлона». Эллис случайно наткнулся на него, когда искал на чердаке связку с кабелями, и не удержался — повесил здесь, в гараже. С поблекшей фотографии взирали семь первых астронавтов, представленных миру девятого апреля 1959-го, когда Эллису было всего три года. Решительные мужчины в блестящих скафандрах и белых эмалированных шлемах стояли в два ряда. Эллису больше всего нравились Джон Гленн и Алан Шепард — причем Шепард выигрывал не только потому, что стал первым американцем в космосе, но и потому, что его полет пришелся как раз на пятый день рождения Эллиса…
Зайдя в гараж, он запер за собой дверь. Дышать было трудно. В груди опять клекотал кашель, но на этот раз Эллису казалось, что дело не в легких. Он чувствовал, будто внутри что-то сломалось и рассыпается на куски.