—Пора, Петька, на завод...
Приняли его учеником в кузнечный цех. Неделей позже дружки Пецы тоже впервые переступили порог грязной заводской проходной.
Жизнь изменилась. По утрам ребята уже не собирались в старом пустом сарае. Заслышав басовитый требовательный гудок, они выходили на улицу и вливались в поток промасленных фуфаек и тужурок. Мальчишки по-прежнему держались вместе — стайкой доходили до проходной и стайкой же покидали завод.
По вечерам, наскоро помывшись и перекусив после работы, они появлялись на набережной и важно прохаживались взад и вперед, чувствуя себя совсем взрослыми.
Чаще всего теперь они обсуждали заводские дела. Врагов у ребят прибавилось. Они познакомились с увесистыми подзатыльниками, на которые не скупились семянниковские мастера, с холодными презрительными взглядами инженеров.
Нашлись у ребят и друзья, хотя долгое время Пецына компания относила их к числу врагов.
Среди таких непризнанных друзей был Артем Гвоздев — опытный молотобоец с литым мускулистым телом. Пеца попал к нему в ученики. Артем смотрел колко, говорил редко и веско, будто ударял молотом. В первый день Артем сказал Пеце немного, но и этим сумел восстановить против себя гордого парня.
— Вот что, кнутиковский атаман... Все знаю про тебя... Не одобряю... Дурь брось!
— Все бы знал, — я бы в полиции был, а не тут! — ответил Пеца.
— Не все с доносами в полицию бегают, — возразил Артем и повторил: — Не одобряю. Не так надо...
Пеца не понял смысла последней фразы. Отношения между учеником и учителем испортились с самого начала. Они и дальше продолжали ухудшаться, особенно после одного случая.
Пеца с дружками подготовил третью операцию. Они решили тайком вынести из завода готовый ствол винтовки. Пеца думал, что, завладев стволом, он сможет смастерить с ребятами настоящее ружье.
Операцию разработали тщательно. В обеденный перерыв Венька, который помогал складским рабочим, вынес ствол и передал Пеце. Тот пробрался в глухой заводской тупик, чтобы перекинуть ствол через забор. За забором была свалка. Там дежурил Витька-Дамочка.
Все шло хорошо. Но в самый последний момент, когда Пеца добрался до забора и вытащил ствол из-под тужурки, рядом вырос Артем.
— Воруешь? — спросил он.
— Цвое шцо ли? — растерянно зацокал Пеца.
— Настоящий рабочий пачкаться воровством не будет, — прогудел Артем. — Это раз! А два — вот что: на заводе пока ничего моего нету. Но будет! И скоро! Все будет нашим: твоим и моим!
— Чудной цы, дядя! — рассмеялся Пеца. Он понял, что Артем не собирается тащить его к начальнику цеха или к управляющему. — Пожалел! На — подавись! — Пеца рывком протянул ствол. — Я, можец, с этого ружья по Семянникову сцрельнул бы!
Артем улыбнулся. Глаза его больше не кололи. Они смотрели тепло и капельку насмешливо.
— По одному гаду стрелять не с руки. Мы их всех разом сковырнем!
Пеца чертыхнулся и пошел прочь от забора. Слова Артема не дошли до него.
Как-то после работы, когда усталые рабочие шагали по захламленным заводским проулкам к проходной, навстречу выскочил из-за угла автомобиль. Он шел на большой скорости, разбрызгивая колесами жидкую грязь.
Рабочие поспешно сторонились. Проулок был очень узкий. Им пришлось прижаться к стенам цехов.
— Поехал, боров! — громко сказал кто-то вслед машине, чихнувшей едким синим дымом. — Опять какого-нибудь чина из Временного правительства принесло!
— Наверняка! — добавил второй рабочий. — Каждую среду заседают в конторе. Сговариваются — как бы обдуть нашего брата!
— Не успеют! — возразил третий.
Пеца, который был в толпе рабочих, узнал голос Артема.
— Не успеют! — повторил. Артем. — Скоро им крышка!..
И опять из всего этого многозначительного разговора Пеца уловил только те факты, которые могли ему пригодиться. Он узнал, что какой-то «чин» ездит на машине и бывает на заводе по средам.
У Пецы снова мелькнула мысль о стволе, но он отбросил ее: за неделю ружье не сделаешь. Потом он вспомнил о своей дальнобойной рогатке, и план новой операции был готов...
Старик сторож мирно дремал на рябой чугунной болванке, прислонившись к створке ворот. Но стоило автомобилю визгнуть на повороте тормозами, как старик вскочил, распахнул ворота и вытянулся по-военному. Приехавший оценил быстроту и ловкость сторожа и милостиво бросил ему под ноги полтинник.
— Дура! — презрительно проворчал старик в усы. — Думаешь, для тебя стараюсь? Как бы не так! Привычка такая проклятая!