Адриан невольно приосанился, но тут, словно ледяная вода, на него обрушились слова отца:
– Тогда что не так?
– Ваше высочество…
– Говорите прямо.
– Его светлость всегда выбирает наименее рискованное и самое безопасное решение…
– Другими словами, мой сын – трус?
Герцог Роберт произнес это так, что было понятно: он услышал от мастера то, в чем и сам нисколько не сомневался. Адриан не стал дожидаться ответа учителя – все было ясно. Он тихо, боясь выдать себя, попятился от двери кабинета, потом развернулся и помчался в свою комнату. Там, закрыв дверь изнутри на засов, он упал лицом в подушку и разревелся как девчонка, а потом, отплакавшись, схватил складной перочинный ножик и в клочья изрезал штаны и рубашку, сшитые домашним портным специально для занятий. В тот день он до позднего вечера не выходил из своей комнаты, пропустил ужин, а потом, собравшись с духом, дошел до отцовского кабинета и сказал, что учиться фехтованию больше не будет.
И хотя с тех про прошло больше десяти лет, Адриан до сих пор помнил каждое слово из того случайно услышанного разговора.
Он снова уставился на объявление в газете. Если Динару найдут, ему придется жить с ней. Жить с той, которую он терпеть не может. И которая, кажется, отвечает полной взаимностью.
За те два года, что Динара не показывалась в Асте, пансион Матильды ничуть не изменился. В маленьком закутке у входа сидела все та же старушка с толстенной книгой – помощница Матильды, хозяйки. Динара помнила, что в эту книгу вносятся имена постояльцев, даты приезда и отъезда и номер комнаты. Иногда старушка путалась и случайно записывала двух разных гостей в одну комнату, и тогда кому-то не хватало места. Пустующие номера тут считались редкостью: недорогое чистое жилье напротив классической дамской школы почти всегда было нарасхват. Сейчас степнячка почти не надеялась, что для нее найдется свободная комната, – но сил кружить по городу в поисках жилья у нее не осталось, и Динара рассчитывала, что сможет хотя бы немного передохнуть, поесть и разменять одну из десятинормовых монет. А там видно будет.
Старушка у входа услышала колокольчик, повернулась на звук и изумленно сняла пенсне.
– Это вы? – радостно и удивленно спросила она Динару, и та вдруг поняла, что старушка-то знать не знает ее имени. Ничего удивительного: во время учебы Динара не раз бывала в пансионе Матильды в гостях у школьных подруг, но сама она жила в отдельной квартире, которую снял для дочери Косматый. Он же настоял, чтобы все время за Динарой присматривала Ная. Поэтому старушка в пансионе никогда никуда не записывала имя степнячки – и, разумеется, знать его не знала.
Динара и сама с трудом вспомнила, как зовут почтенную даму.
– Да, госпожа Сильвия. Рада вас видеть в добром здравии.
– Вот только комнат у нас нет, – тут же выпалила старушка.
– Я так и думала. Я подыщу себе другое место, где остановиться, но пока немного посижу в вашей чудесной кофейне, хорошо? Как вы думаете, сдача с десяти норм там найдется? А то мне надо расплатиться с извозчиком, – Динара кивнула в сторону окна, за которым был виден экипаж.
– Деньги не поддельные? – нахмурилась Сильвия.
Динара вынула одну из монет, полученных от Бартоша.
– Вот.
– Настоящая. Сегодня расплатились за три комнаты, так что вам повезло, – Сильвия загремела связкой ключей, открыла один из ящиков стола, спрятала там золотой десятинормовик Динары и положила перед степнячкой четыре монеты – одну в пять норм, одну в три и две по одной.
Через несколько минут Динара наконец опустилась в мягкое уютное кресло кофейни при пансионе. Она готова была заказать сразу все пирожные и торты, стоявшие за стеклом у кондитера, но знала, что накидываться на еду нельзя, и поэтому заставила себя ограничиться лишь вазочкой сливочного крема и большой чашкой горячего шоколада. Очень хотелось супа или просто бульона, но ничего похожего в кофейне при пансионе не нашлось, а сил идти куда-то еще у девушки пока не было. Динара надеялась, что крема и шоколада хватит, чтобы отступила темнота перед глазами, и действительно – вскоре она почувствовала себя намного бодрее. Ей по-прежнему не хотелось никуда идти, но надо было найти ночлег и нормальный горячий ужин. Степнячка чувствовала, что если она посидит в уютном кресле еще несколько минут, то никакая сила ее уже не заставит подняться, – и поэтому усилием воли выпрямилась, встала и направилась к выходу из кофейни.