Дорога, словно назло, была пуста – ни всадника, ни повозки. Ни у кого не спросишь. Но вот за поворотом показались поля и несколько домиков – не то что большая деревня, а так, крошечная деревушка. Он остановился у ближайшего из них, осторожно спешился – ушибленное колено опухало все сильнее – и, привязав лошадей у изгороди, направился к дому. Скорее всего, никто и не откроет, – май, день едва перевалил за середину, все могут быть на работе в поле.
Эдгар осторожно постучал в дверь и тут же услышал тихие мягкие шаги внутри. Лязгнул засов, дверь приоткрылась, и в проем выглянула совсем молодая женщина с грудным ребенком на руках. Увидев залитого кровью незнакомца, она отшатнулась.
– Не бойтесь, я не сделаю ничего плохого, – начал Эдгар. Его спокойный мягкий голос подействовал: женщина не стала закрывать дверь. Она только приложила палец к губам, взглядом указав на спящего младенца. Эдгар кивнул и еле слышно спросил:
– Есть поблизости место, где я могу продать лошадей или оставить на постой?
Женщина сразу кивнула:
– Да, совсем неподалеку. Бартош из Асты построил совсем новую конюшню. Говорят, там долго никого не было, но сейчас кто-то появился, так что вы сможете договориться.
– Где это?
– Прямо в сторону Асты. Я… я сама не знаю, муж рассказывал, – женщина растерянно улыбнулась. Эдгар снова кивнул, понимая, что она, может, за всю жизнь не разу не покидала деревню.
– Тут одна дорога? – уточнил он.
– К городу – большая дорога, она одна. А тропинка на первой же развилке – она как раз приведет к конюшне.
– Спасибо.
Тропинка действительно привела к одиноко стоящей конюшне. До ближайшего жилья – той самой деревеньки, где Эдгар спрашивал дорогу – здесь было с четверть часа верхом. На просторном поле стояло несколько совсем новых строений: сама конюшня, сарай, навес для сена и небольшой дом – похоже, для прислуги. Рядом достраивалась большая левада, а почти напротив конюшни невысокий щуплый подросток копал землю. Что-то в его движениях показалось Эдгару знакомым, он подъехал чуть ближе и с изумлением узнал молодую маркизу.
Она еще не заметила гостя. Не поднимая головы, Динара упорно вскапывала землю. В ее движениях не было сноровки, но отступать маркиза явно не собиралась. Эдгар улыбнулся, вспомнив ее упрямство.
Ох и намучается с ней Адриан!
Он подъехал еще чуть ближе, лошади зафыркали, и Динара, повернувшись, наконец заметила посетителя. Эдгар увидел, как глаза ее засверкали, лицо словно озарилось изнутри, но уже в следующий миг во взгляде ее появилась тревога – степнячка заметила потоки крови.
– Что с тобой случилось? – быстро спросила она на языке кочевников.
Эдгар спешился и, оставив лошадей, шагнул к ней. Динара тоже сделала шаг навстречу, не выпуская из рук лопату.
– Искал вас, ваша светлость, – ответил он по-стейнбургски, с вежливым «вы», которого не было в ее родном языке.
Лицо ее тут же померкло. Еще миг – и степнячка увидела, что он вполне твердо держится на ногах. Тревога исчезла из ее взгляда, и Эдгар заметил в огромных черных глазах яростные искорки. Он подошел к степнячке чуть ближе, Динара вдруг сморщила нос, принюхиваясь, и скривилась от отвратительного запаха самогона.
– А, понятно, – фыркнула она. – Пьяная драка в кабаке?
– Примерно так.
Глава одиннадцатая
Степнячка чуть склонила голову набок и взглянула на Эдгара, словно собиралась прожечь его взглядом.
– Лошадь выпивала вместе с вами? – уточнила она, взглянув на Мышку.
Эдгар шагнул к ней и чуть покачнулся, забыв про поврежденное колено.
– Да вы на ногах не стоите. Давайте-ка лошадей, я их пока заведу в денники и расседлаю. Идите в дом, – Динара кивком указала на маленькое строение. – Некрашеная дверь в торце, вы не ошибетесь – она одна. Там моя комната. Ложитесь, раз уж на ногах не держитесь. Уборная во дворе, слева от двери. Я скоро приду.
Она вскинула голову, взглядом указывая на дом, ловко подхватила всех четырех лошадей под уздцы так, что никто ни с кем не запутался и никому не помешал, и повела их к конюшне. Эдгар вдруг поймал себя на том, что слишком уж долго смотрит кочевнице вслед и не может отвести глаз от ее ладной фигуры. Он проводил Динару взглядом до самого входа в конюшню и только после этого, прихрамывая, направился к дому.
Комната оказалась почти пустой. Было видно, что Динара еще не успела обустроиться, – она, похоже, даже вещи не разложила, да и раскладывать ей особо было нечего: Эдгар увидел в углу лишь один саквояж, и тот, казалось, не заполнен и наполовину. На спинке стула висело нежно-голубое муслиновое платье, в углу у двери стояли крошечные кожаные туфельки.