– Крестьянин привел вас к засаде?
– Скорее всего. Слишком уж странно для простого совпадения.
– И что? – тихо спросила Динара.
– Я успел крикнуть Георгу и Зигфриду, чтобы мчались назад. Часть кочевников, конечно, могла кинуться за ними в погоню, но на узкой тропинке я бы смог их на какое-то время задержать – а наши лошади были куда быстрее, чем их крепкие, но не слишком резвые кони.
– И они вас бросили? – не поверила степнячка.
– Они все сделали правильно. Принимать бой втроем против двадцати – глупо, а вот предупредить остальных надо было как можно быстрее.
Ее черные глаза засверкали. Динара поймала взгляд Эдгара, прищурилась и спросила:
– А если бы Георг ехал впереди, а вы – у него за спиной? Вы бы развернулись и оставили его на растерзание кочевникам?
– Это было единственно правильным решением.
– Оставили бы или нет? – повторила Динара.
– Оставил бы.
Степнячка посмотрела на Эдгара с неодобрением и даже яростью.
– Дальше, – сухо проговорила она.
– Я сцепился с остальными.
– Один?!
– А что оставалось? И сразу понял, что это подготовленные воины, а не просто кочевники. Похоже, они раскошелились на отряд хороших наемников. В одного я разрядил пистолет, двоих или троих успел раскроить саблей, еще одному разбил голову копытами, подняв лошадь на свечку.
– Эту серую красавицу? – вдруг улыбнулась Динара.
– Нет. Масти лошадей императорского полка строго определены, вы не знали?
– Конечно, не знала.
– У каждого эскадрона – своя масть. Первый – золотой, лошади у нас были соловые или светло-рыжие, – Эдгар улыбнулся ей в ответ, но тут же снова помрачнел. – Когда я понял, что это наемники, – порадовался, что успел отослать Георга и Зигфрида. С несколькими нападавшими я справился, но их было два с лишним десятка, и ясно было, что долго мне не продержаться.
– А крестьянин?
– Сразу же юркнул в лес. Он-то эту местность знал до последней стежки. Если, конечно, и правда из той деревни.
– И они вас схватили?
– Да. Несколько пуль наемников прошли мимо, но после очередного выстрела лошадь подо мной начала валиться. А бой одного пешего с двадцатью всадниками – дело почти безнадежное. Я старался продержаться, сколько можно, чтобы Георг и Зигфрид успели скрыться.
– А потом? – тихо спросила Динара.
– А потом – в конце концов оказался на земле, носом в траве. Мне заломили руки за спину, стали связывать, потом кто-то крикнул – мол, дайте ему по башке, чтобы не дергался, только не перестарайтесь. Я удивился – сказано это было не на наречии кочевников, а на чистейшем стейнбургском – но подумать об этом не успел, потому что после удара по затылку очнулся уже в какой-то незнакомой комнате. Связанный. Кажется, в небольшом доме вдали от всего, на краю леса.
Эдгар замолчал, Динара его не торопила – она видела, как закаменело у него лицо, и боялась даже выдохнуть лишний раз. Степнячка осторожно, не поднимая ресниц, покосилась на него и замерла. Правильные и строгие черты, подсохшая кровь на щеке, синие-синие глаза, растрепанные черные пряди… Она отвела взгляд в сторону.
– Комнату и дом я почти не помню – голова раскалывалась, сильно тошнило, и я старался никаких лишних движений не делать. Потом вошли несколько наемников. Теперь, услышав, как они говорят друг с другом, я точно понимал, что это не южные кочевники. Один из них – видимо, старший – предложил мне по-хорошему рассказать, где расположился эскадрон и как к нему подобраться. Все было понятно: кочевникам давно нужна была какая-нибудь яркая и броская победа над войсками империи, а уж первый эскадрон императорского гусарского полка – прекрасная цель. Я, конечно, отказался. Старший наемников – остальные по-прежнему молчали – сказал, что я еще пожалею об этом. Он отошел в сторону, кивнул остальным, те подхватили меня и потащили в подвал. Вот подвал я запомнил хорошо, – Эдгар снова попытался улыбнуться, но улыбка опять вышла кислой. – Добротный подвал, выложенный кирпичом. Просторный. Никаких припасов там, похоже, никогда не хранили, – у одной стены стояла деревянная скамья, в стене напротив был внушительный железный крюк. Мне связали запястья покрепче и подвесили на этот крюк лицом к стене. Повезло, что не догадались вывернуть руки – видно, просто не умели, все-таки это были наемники-воины, а не палачи.