– Не трогай меня!
– Я и не собирался, вы сами полезли. Вынимай нож и пистолет, клади спокойно на пол. Динара, есть чем его связать?
– Чомбуром.
– Прекрасно. Привяжем к решетке любого пустого денника.
– Или не пустого, – откликнулась степнячка, – вон тот вороной, самый высокий, так и норовит кусануть кого-нибудь. Можно как раз перед ним.
– Кто вас сюда послал? – спросил Эдгар, затягивая узлы. –Что вы должны были сделать с дамой?
– Наш старший договорился с гулялой, хозяином конюшни, – ответил наемник, который при виде остро наточенного палаша решил не отмалчиваться. – Он обещал, что она тут будет одна. Мы должны были привезти ее к старшему и ждать указаний дальше.
– Как зовут вашего старшего?
– Не знаю. Он никогда не называл своего имени, старший и старший.
– Ты не в первый раз на него работаешь?
– Не в первый. И я знаю, что он не обманет и расплатится.
– И чем вы промышляете?
– Разным. Должника припугнуть, если деньги не возвращает. Хахаля от чужой жены отвадить, или еще что…
– Понятно. Серьезная работа. Где и когда вы должны были встретиться со старшим?
– Я не знаю. О встрече договаривался лысый, ты его убил.
– Сами напросились. Как ваш старший выглядит?
– Обычно. Постарше тебя на несколько лет. Среднего роста, темноволосый, смуглый.
Эдгар кивнул, не отвечая, потом сделал несколько шагов по проходу между денниками и подошел к тому из нападавших, которого остановила Динара. Наемник был мертв, из груди его торчал охотничий нож степнячки, всаженный по самую рукоятку. Эдгар выдернул нож, вытер его о штаны убитого, потом выпрямился и протянул Динаре.
– Держи.
– Спасибо. Что ты так на него смотришь?
– Не всякий мужчина так ударит. У тебя кровь на шее.
– Ничего, я только чуть надрезала кожу, надо же было их отвлечь, – она спрятала нож. – Меня учили лечить раны – поэтому я знаю, куда надо бить.
– Идем. Здесь тебе нельзя оставаться.
– Эй, а я? – завопил привязанный к решетке.
Эдгар, не обращая на него внимания, принялся седлать свою Мышку.
– А я?! Вы меня бросите тут?
– Хозяин конюшни скоро вернется. Не сегодня, так завтра. Ничего с тобой не сделается, – отозвалась степнячка. Черные глаза ее горели так мстительно, что наемник не рискнул ответить.
– Двух лошадей придется оставить, куда мы теперь с ними. У тебя много вещей?
– Один саквояж, ты его видел. Я соберусь за три минуты.
– Нет, одну я тебя сейчас не отпущу, даже в соседнюю пристройку, – он направился следом за девушкой.
У самого выхода из конюшни Динара вдруг остановилась, с презрением взглянула на перебитых наемников, потом подняла голову.
– Эдгар?
– Да?
– Я правда не знаю, что им от меня надо.
Он осторожно направил ее к двери.
– Разберемся. И не бойся – я рядом, никто тебя не тронет.
– Я знаю, – кивнула Динара и вдруг прижалась к нему так доверчиво, что невозможно было узнать в этой растерянной девушке яростную кочевницу, которая пять минут назад без колебаний всадила нож под ребро одному наемнику и пристрелила второго.
Эдгар притянул ее к себе, успокаивая.
– Все хорошо.
– Спасибо, – повторила она и тихо рассмеялась. Коротко обрезанные смоляные локоны всколыхнулись, в черных глазах вместо испуга засверкало лукавство, на губах играла улыбка. – Гусары всегда так нерешительны?
Зигфрид еще раз вынул из кармана часы, откинул крышку, посмотрел на циферблат и скривился. С назначенного времени прошло больше получаса, и ждать дольше явно не имело смысла. У этих олухов что-то пошло не так. Бартош, хозяин новой конюшни, уверял, что девчонка хоть и бойкая, но вряд ли всерьез опасна, и Зигфрид отправил пятерых своих самых недорогих наемников – из тех, кому доверял несложные задания. А они, похоже, не справились.
Надо было ехать на конюшню и узнавать, в чем дело. Зигфрид выглянул из дальней комнаты в общий зал рюмочной Агнара, поманил пальцем хозяйского сына.
– Эй, ты, как тебя там?
– Эмиль.
– Точно. Моя лошадь в конюшне гостиницы за углом, в конце улицы. Вели тамошнему конюху ее седлать и приведи сюда, – Зигфрид вынул из кошелька несколько медяков. – Держи. Это тебе, а конюху уже заплачено.
К новой конюшне Бартоша он подъехал, когда небо уже начало темнеть. Едва свернув с широкой утоптанной дороги на развилку, что вела к новым зданиям, Зигфрид насторожился: он еще издали заметил пять лошадей у коновязи. Значит, его люди приехали сюда, но не уехали. Он остановился в стороне, закрепил повод на низкой ветке молодой липы и тихо направился к постройкам, на ходу вынимая нож и пистолет.