– А ты сэкономь, не плати за отделочные работы. Пусть сразу убивают.
– Ну уж нет, я не упущу случая. В том селе возле Лодда, год назад, я страшно жалел, что не мог посмотреть, как тебя секли кнутами. Но мы с Зигфридом должны были показать наемникам дорогу, один бы он не справился.
– Ты дал им перебить весь эскадрон просто для того, чтобы надо мной поизмываться? Почти сотню человек?
– Видел бы ты сейчас свое лицо! – Георг снова засмеялся, глаза его блестели. – Да, мы привели наемников и убедились, что от эскадрона ничего не осталось. Ну, почти ничего, двое-трое уцелевших не в счет. Потом вернулись к тебе. Я знал, что до смерти тебя не забьют – мы заранее договорились, главное было – отделать тебя так, чтобы ты ничего не помнил.
– Это удалось.
– Еще бы! Зря, что ли, я все время службы откладывал почти все жалованье, не тратя ни нормы на походы по актрисам? За что заплатил – то и сделали. Ладно, хватит, – владыка вдруг отошел от Эдгара и окинул взглядом стражников. – Следовало бы прикончить его сейчас, но нет, пусть помается до завтра в ожидании. Отведите его в каморку за этим залом, там все приготовлено.
Он повернулся к выходу, дубовая дверь тут же распахнулась. Уже почти на пороге Георг все-таки обернулся.
– Твоя степнячка, считай, уже мертва, а ты умрешь завтра. Приятного вечера, братец. Но не думай, что тебя до завтра оставят в покое, – владыка чернокрылых снова захохотал. – Основная часть спектакля будет завтра, но сегодня тебе просто напомнят, каково это. С кнутом ты уже знаком, но мы придумаем что-нибудь новенькое. Тащите его во двор, – бросил Георг стражникам, – чтобы не пришлось потом здесь отмывать кровь.
Тяжелая дверь закрылась за его спиной.
В этот раз парадный зал городской канцелярии был украшен куда богаче: Томас не поскупился на свадебные гирлянды и разноцветные фонарики. Не пожалел он денег и на музыкантов: если на свадьбе Адриана и Динары играл скромный струнный квартет, то сейчас в зале разместился едва ли не весь оркестр городской оперетты. На улице устроили раздачу чая, кофе и горячих пирожков для всех горожан, а внутри собрались только приглашенные. Агнесса быстро пробежала взглядом по гостям: все дамы были в лучших нарядах, но ее свадебное платье – изумрудное-зеленое, расшитое сверкающими золотистыми нитями – оказалось самым красивым. Она нашла глазами Каталину, стоявшую среди гостей, быстро улыбнулась ей и повернулась к Томасу. Тот поймал взгляд невесты и кивком указал ей на нового гостя, который стоял в дверях.
– Ты пригласил герцога Роберта? – удивилась Агнесса.
– Конечно. И был уверен, что он придет, несмотря на траур из-за смерти невестки. Вот увидишь, он заглянул ненадолго: сейчас он просто поздравит нас и вскоре тихо удалится, не привлекая внимания.
Герцог и вправду направился к молодоженам, явно стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
– Господин Томас, госпожа Агнесса, от всей души поздравляю, – сдержанно улыбнулся он. – Счастья вашему дому.
– Спасибо, ваше высочество. Мне, – Томас вежливо вздохнул, – мне очень жаль, что с ее светлостью случилось такое несчастье. Соболезную вам.
Герцог молча кивнул и собирался уже повернуться к выходу, но Томас вкрадчиво улыбнулся:
– Надеюсь, его светлость уже оправился от удара? Я встретил его на днях в оперетте, он выглядел вполне свежим.
Роберт промолчал.
– А где ваш секретарь и переводчик, с которым я имел честь скрестить шпаги? – продолжал Томас, все так же мягко улыбаясь. – Надеюсь, он в добром здравии, а то, говорят, его уже несколько дней не видно.
– Мне лестно, что вы так следите за происходящим в моем доме, – кивнул герцог, – но смею надеяться, теперь у вас будет больше семейных дел и меньше времени. Еще раз поздравляю.
Он почтительно поклонился Агнессе и направился к выходу.
– Жаль, – еле слышно выдохнул Томас. – Я надеялся, он проговорится, где этот чертов толмач. Ну ничего. Полиция уже ищет его на всех крупных разъездах. Ты не зря старалась, – улыбнулся он Агнессе, – все сведения переданы в полицию, и рано или поздно его схватят.
Бургомистр, восседавший за столом в торце зала, надел очки и раскрыл толстую книгу, музыка стихла.
– Готова? – тихо спросил Томас.
– Да. Ух. Никогда еще не выходила замуж!
– Я тоже никогда не женился. Ну вот и посмотрим. Идем!
Дом, к которому несмело направился Адриан, вовсе не выглядел гостеприимным, и на всякий случай маркиз решил не идти по засыпанной щебнем дорожке, а сначала прокрасться садом и осмотреться, а потом уже просить приюта. За время пути он, не привыкший долго ходить пешком, устал, саквояжи оттягивали руки, и Адриан, проскользнув в сломанные ворота, поставил оба саквояжа у ограды, рассудив, что никто в таком глухом месте их не возьмет. Если его не пустят – он заберет свою поклажу, когда будет уходить, а если пустят – быстро вернется за вещами.