«Да, да, почему они не выходят у меня из головы? — подумал Егор. — Неужто решение ПАКИ связано с ними? Вот ведь какая чертовщина»…
Вдруг он перестал жевать и посмотрел на свои руки. В правой он держал вилку, в левой — нож. Получалась чуть ли не замкнутая дуга. Откинувшись на спинку плетеного стула, он увидел на концах вилки и ножа те голубоватые кусочки великолепно обработанной стали. Концевые меры! Они — самый точный измерительный контакт! Они, только они могут стать эталоном для сотен и сотен эталонов индикаторов, которые пойдут по всей стране, по всем заводам, мастерским, где обрабатывают металл. Черт возьми, как он это не видел раньше!
Он медленно спустился по ступенькам крыльца, наслаждаясь каждым шагом, ступил на землю. Песок, которым, должно быть, ночью посыпана дорожка, светился желтизной, его еще не испятнали следы. Рубчатые отпечатки Егоровых ботинок были первыми. Когда он оглянулся, то увидел четкую елочку своих следов.
Он не радовался тому, что нашел, просто он еще не понял как следует значения того, что к нему пришло так неожиданно. Да и не думал он сейчас ни о чем, совсем у него не думалось, будто он за какие-то секунды израсходовал бесконечно много энергии и сейчас на это уже не было сил.
Они вошли в кабинет заместителя председателя Эстонского совнархоза. Тот встал, шагнул навстречу, маленький, щуплый, узколицый, чем-то похожий на Илуса. Имени зампреда Егор не запомнил.
«Ну, — подумал. Егор. — Принимают, как дипломата. А я всего-навсего толкач-вульгарис».
Зампред указал на кресло и сам сел напротив. Эйнар скромно пристроился на стуле. Вид у него был такой, будто он вовсе не присутствовал и все, что будет тут происходить, его не касается.
— Значит, в гости? Далеконько заехали?
Егор некоторое время молчал. Ему хотелось понять собеседника и выработать линию своего поведения. Но собеседник был закрыт на все жалюзи, и Егор решил вести себя так же. Илус ведь ему не подсказал ничего.
— Что поделать? — ответил Егор вопросом.
— Нравится Таллин? Вы у нас впервые?
— Впервые. Таллин пока не удалось поглядеть…
Зампред оглянулся на безучастного Илуса, Тот согласно кивнул головой, пообещал:
— Город посмотрим. Я договорился…
«Значит, я им чем-то интересен? — подумал Егор. — Поглядим…»
— Вы инструментальщик? Товарищ Илус мне вкратце рассказал…
— Да, я инструментальщик, — сказал Егор и тут все понял: зампред дать, может, кое-что и даст, но и просить будет тоже. И чтобы до конца выяснить, что от него хотят, стал рассказывать о заводе, его универсальности, о том, как заказчики разрывают завод на части, приходится расширять цехи, вплоть до того, что размещать их в подвалах. Да разве наготовишь измерительных инструментов на такое хозяйство? Наших заводов-то в стране раз-два и обчелся. И с металлом туго…
— Да, да, — охотно поддержал его зампред, — крайне не хватает инструментов. И если бы были запасные части. В Таллине из десяти тысяч индикаторов почти треть не работает… А чем ремонтировать? А где взять запасные части?
Егор Канунников все понял: им нужны запасные части. Да, не зря он назвал себя коммерсантом именно здесь. Именно здесь это понимают лучше всего. И этот вот зампред, будь он в условиях прямых связей между предприятиями, сразу бы взял быка за рога. Новоградцам нужна сталь, таллинцам — запасные части к индикаторам. «Ну и что ж», — подумал Егор и решил сам вести беседу.
— А знаете, — заговорил он, — как наши плотники обходятся без измерительных инструментов? Подойдет мужичок с топориком к бревну, прищурит один глаз, плюнет на ладони, и… отмахнет полбревна. Но вдруг усомнится в точности своей меры и побежит к соседу за аршином. Смеряет… «Тьфу, — плюнет, — обмерялся. Трех вершков не хватает…»
Зампред улыбнулся. Илус одобрительно закивал:
— Хорошо, Егор Иванович… Твоя философия: долой точность?
Но Егор уже понял, что выиграет разговор с меньшими для себя потерями, произнес:
— Значит: «Damus petimus que vicissim»… «Мы даем и требуем попеременно»? Мы дадим вам запасные части. Это очень трудно, не легче, чем получить серебрянку, но мне ничего не остается делать, хотя я не имею полномочий давать какие-то обязательства.
Илус сказал:
— Ты — коммерсант, Егор Иванович… Это и будет гарантией. Так, Густав Андресович?
Густав. Андресович засмеялся открыто, обрадованно:
— Ой-ой, и мужик-плотник, и мудрость древних, и коммерсантская деловитость… Идите к нам, Егор Иванович, завтра же зачислим в штат.