Мне стало обидно за девушку, чью историю я с таким нездоровым любопытством читала в заброшенном доме, который мы нашли около анимала назад для ночлега. Анимал и все так радикально поменялось! Кажется, я повторяюсь в своих стенаниях.
- Броуди никогда бы не пошел на этот брак и уж тем более не стал бы иметь слабое потомство. Именно по этой причине он покинул оставшееся немногочисленные человеческие поселения и отправился в плавание с контрабандистами, а не остался там с какой-нибудь женщиной – лучше быть одному, чем с кем попало.
Мы посидели в молчании не больше нескольких минут. За это время в моей голове созрел новый портрет отца братьев, и он мне казался менее привлекательным, чем тот, что изложен на бумаге. Влюбленные глаза слепы, ещё один повод не подпускать никого настолько близко, чтобы потом жалеть об этом. Любая слабость может обернуться летальным исходом.
- Броуди признал Эндо как сына. Не знаю, почему так вышло, но о нас в том видении не говорилось, силы решили поведать лишь о тебе и о том, что ты можешь быть очень выгодным пассажиром для этого судна.
Я удивленно посмотрела Ферхо в лицо, пытаясь понять, какие эмоции кроятся за последними словами.
- Почему-то всемогущей была выгодна смерть моего брата, - старший поднял полные боли серо-зеленые глаза, и я увидела, как едва заметная мокрая дорожка ведет от уголка глаза до середины щеки. – Он умер, потому что боги так захотели.
Солнечная Рифпассо или иначе богиня судьбы является одной из самых почитаемых людьми сверхъестественных небожителей. Именно полотно из её хранилища, если это не было плодом моего воображения, выкрала дева озера, чтобы вплести новую серебристую нить в мой путь. А тут оказывается, что мне суждено оказаться на корабле, а Эндо умереть, иначе никто бы не скрыл смерть сына в видении Броуди. Дикость, и непонятно почему. Я ведь простая, пусть и с голубой кровью, девушка. Да, наполовину альб, но может нас таких больше, чем знают человеческие источники? Помимо меня существовал же когда-то Лугофер.
- Но как смерть Эндо может быть выгодна? – полушепотом произнесла, ошеломленно глядя на собеседника.
- Отец не знает, - покривился тот, признавая статус родителя. – Говорит, что его прорицание никогда не ведало ограничений кроме случаев, когда в дело вмешиваются боги. – Мужчина сорвал с шеи цепочку с небольшой позолоченной сферической подвеской в виде колеса с медными крыльями по бокам – образ циклического ритма, непрерывности развития мироздания, совершенства и целостности. – Если она отреклась от него, то я отрекаюсь от Рифпассо.
Он швырнул оберег в отходную корзину и нажал на кнопку переработки. Привычный уху шум вращения механизма сменился на какой-то клекот, а потом из щели повалил пар. В смятении мы приподняли крышку и увидели как в груде серой пыли, оставшейся от переработанного мусора, лежит нетронутый кулон, поблескивая будто в насмешку.
И именно в этот момент я почувствовала сильное жжение на коже вокруг запястий, смешиваемое с невыносимым зудом. По ощущениям эта область должна была покрыться, как минимум, волдырями, а по факту под рукавом скрывался бледно-голубой покров ничем не отличающийся от ежедневного вида моей кожи.
- Никогда не думал, что всемогущим действительно есть до нас дело, - расценил мою гримасу Ферхо по-своему. – Носить я его всё равно больше не стану.
Мужская рука потянулась за украшением, но то, будто накалилось при приближении, испуская теплый пар.
- Не понимаю…
От внезапной боли, возникшей будто из ниоткуда, у меня потемнело в глазах и единственный выход, который сейчас видела, это подставить руки под холодный поток воды. Не долго думая, сорвалась с места в чужой сантехнический узел.
Ферхо обнаружил меня на полу гигиенического помещения, притянувшей колени к груди Ледяная струя была направлена прямо на конечности от силы и температуры которого в организме начался озноб, но хотя бы очаговый пожар боли был погашен.
- Что с тобой?
Оторвала лицо, подняв к парню, но заставить себя произнести хоть что-то было выше моих сил. Трясло настолько, что челюсти стучали друг об друга.
Вода перестала литься.
Прислушалась к ощущениям, но жжение не вернулось, остался только легкий зуд в напоминание.
- И что это было? – мужчина накинул на мои плечи легкий плед, поднимая с холодной плитки.
Спустя минуту частое судорожное сокращение в мышцах прекратилось и я смогла разогнуться. Вытерев лицо и пройдя термальную обработку, уже полностью сухой, забралась на кровать и смогла связно говорить: