- Да, - тихо подтвердила.
Помимо воли расслабиться не получалось. В висках стучало единственное утверждение - они предали, снова предали. Зачем близнецам понадобилось отдавать меня в лапы охотника за головами и вещами, пока неясно, но то, что те осознанно пошли на этот шаг рушило всю восстанавленную с таким трудом связь.
- А ты знаешь кто такие Айке? – продолжал подозрительно допрашивать домин Каэтано.
Я молчала прислушивалась к себе. С каждым вдохом рождалась такое безразличие, от которого захотелось просто сидеть и не шевелиться. Пусть всё тело затечёт также, как конечности, станет ватным и аморфным. Пусть мысли уплывут далеко, где сегодня было тепло и хорошо, пока я не очнулась в этом затхлом помещении в обществе страшного представителя и без того не самой красивой расы.
Человеческая подлость не знает границ, она способна передаваться воздушно-капельным путем, пробираясь в поры живой материи и разлагая её изнутри. Она неминуемо несёт за собой боль, но именно это чувство подпитывает её для существования. Человеческая подлость – это двигатель в машине людских пороков, он набирает обороты, участвуя в схватке с заведомо проигравшим благоразумием.
Теперь мужчина молча разглядывал моё лицо, а после для полноценного физического контакта, стал перебирать отрастающие пряди на висках. Кажется, он пытался что-то понять и решить для себя, пока внезапно не обронил:
- И правда, она.
Комментарий был тихий, не предназначенный для чужих ушей. Да и вряд ли бы я его смогла уловить, если бы не отвращение от того, что эти огромные неухоженные руки смеют до меня докасаться. Именно гадливость отрезвила.
Кто она? Полукровка? Айке? Опять череда вопросов, но ни один из них не приближает меня к миссии, ради которой я вообще согласилась выбраться за пределы относительно безопасного убежища.
- Вы можете поговорить, - величественно обронил капитан, подзывая Ферхо поближе. - Наверное, у девочки много к тебе претензий.
Парень прищурился, но выполнил просьбу, в два шага сократив расстояние.
Более того, старший близнец вообще не выглядел смущённым или же виноватым. Он спокойно выдержал мой ненавистный взгляд и даже нашёл в себе силы первым прервать повисшее между нами напряжение:
- Это не то, о чём ты думаешь.
Я слышала метаморфозу в голосе, тот приобрёл протекционные полутона, позаимствованные из манеры Икара. Но если последний от природы пользовался своим даром убеждения, не внося никакие искусственные штрихи, то Ферхо делал это неуклюже, слишком наигранно. Он вовсе не был так уверен в правильности своих действий, как хотел убедить меня. Или даже скорее - капитана.
Едва сдержалась, чтобы не зарычать, так я была зла на него, на эту непонятную игру, дурацкие слова. Будто он специально опять меня отталкивает, вот только в этот раз навсегда, слышишь, не будет больше прощения! Последнее я постаралась подумать особенно громко.
Ферхо поморщился и быстро заверил:
- Яра, мы доберёмся до Эмек Амир-Ханана, просто не так скоро, как хотелось бы.
А затем с небольшой паузой заставил себя взять мои холодные руки в свои и осторожно снять с них браслеты.
Пару мгновений я не двигалась, стараясь прислушиваться к быстрому притоку крови в пальцах, а потом, когда это произошло, сделала то, о чем всегда мечтала, но не решалась в силу воспитания и мировоззрения – совершила звенящий удар по щеке открытой ладонью, ощутив отдачу в нижней области под фалангами пальцев.
Браслеты с ног я снимала самостоятельно под улыбающимся взглядом капитана и удаляющиеся шаги старшего близнеца, который даже не приложил к покрасневшему месту свою руку, чтобы скрыть этот позор от других членов команды. Голоса людей были отчётливо слышны в коридорах склада, где-то неподалеку от занимаемого нами кабинета. Сколько их всего?
- Ловко ты. Долго училась или от природы так красиво выходит? – не унимался веселящийся мужчина, сопровождая каждое моё движение абсурдными комментариями. Пожалуй, оттого, что на сегодня не хотела больше никаких происшествий, совершенно неожиданно для себя услышала:
- Твой отец Фер-Альбе и я готов тебя ему доставить, но для этого тебе придётся выполнить ряд моих требований. Надеюсь, по окончании обойдёмся без рукоприкладства.