Нервно передёрнула плечами, отогняя навязчивый образ фантастического чудища сатори, абсолютно чёрного и тут призванного играть роль голодного хищника местной фауны. Помимо желудочных соков внутри зверья были куда более возможные пессимистичные итоги при таком раскладе.
В связи с тем, что по факту на этом судне мы всё ещё оставались пленниками, сходить с него на берег по собственному желанию нашей компании закономерно не позволялось.
С Ферхо мы больше не встречались. У меня не было желания выискивать такие возможности, да и всю информацию исправно передавал Эндо, которому избежать столкновений со старшим близнецом было нереально. Главным условием нашего отплытия на Эмек Амир-Ханан являлось полное восстановление функциональных возможностей корабля. А чего нельзя отнять у близнецов, это их способности замечательно управляться с техникой.
По словам малёвуса, раскаяния или других изменений в поведении ближайшего родственника он не заметил, а все попытки вывести того на разговор Ферхо воспринимал скорее в штыки, отгораживаясь непробиваемой ментальной стеной.
Я сидела на верхней палубе глубоко безразличная к так невовремя разыгравшейся очередной сцене предательства. По большей части меня скорее сейчас волновала красота неумолимого бирюзового океана под пузом нашего средства передвижения, чем случившееся на складе. Хотя вру конечно, полностью абстрагироваться от действительности и наслаждаться удовольствием такого приятного климата мне мешала нервозность. Она была моей постоянной спутницей многие годы до турма, а уж после и говорить нечего.
Эмек Амир-Ханан — конечная точка на пути хоть к какой-то самоидентификации. Возможно именно там щемящее чувство тоски уйдёт?
Но сказать, что я сидела без дела, полностью отдаваясь во власть меланхолии, нельзя. Параллельно нестройному ряду дум, мои пальцы методично порхали по голографической клавиатуре, выискивая по смарт-трансмиттеру хоть какие-нибудь упоминания о нашем бравом капитане. Внешние характеристики выдавали возраст мужчины, который вполне мог застать революционное восстание, хотя и пребывал скорее всего зелёноротым мальчишкой в ту бытность.
Ранее имя Каэтано входило в списки наиболее популярных и в особенности было распространено у среднего класса, поэтому отследить по нему историю семьи казалось практически нереальным. Но так как свободного времени у меня все равно было более, чем достаточно, продолжать попытки, добавляя скудно известные ключи в строку запроса, чтобы сузить поиски — было единственным известным занятием на ближайшие пару часов.
— Ты слышала когда-нибудь имя Лугофер? — подсела ко мне искомая фигура, с большим интересом поглядывая на экран.
Одним движением прервала загрузку виртуальной страницы и подняла глаза на собеседника, невольно отодвинувшись.
Надеюсь, увидеть ничего толком капитан не успел. Незачем бородачу знать, что он вызвал какой-либо интерес, вдруг ещё неправильно его интерпретирует. Кто знает этих диких неотёсанных мужчин, с въевшимся в одежду стойким запахом пота и дыма. Неужели они курят те вредные коренья, которые в прошлом приводили к различного рода заболеваниям, а иногда и смертельному исходу?
— Эпос альбов, я полагаю, — посмаковав отдалённо знакомое слово на кончике языка, задумчиво поддержала беседу.
Мужчину, казалось бы, вовсе не смутило моё поспешное увеличение дистанции между нашими телами. На это он позволил себе лишь глухо хмыкнуть куда-то в недры нечёсаной бороды и решил продолжить всё тем же проникновенным тоном:
— Однажды в хрустальной башне на острове Тори, где была заключена дочь предводителя демонического племени по имени Балор, родился Лугофер, – в голосе сосредоточились сладковатые нотки патоки. Растянутые окончания должны были добавить некую интригу в повествование: – доблестный воин, в чьих жилах текла горячая и разящая кровь форморов. Он был плодом любви Этлинн и Киану, двух разных рас, враждующих между собой.
Молча кивнула, подтверждая свою осведомлённость.
Дело в том, что теперь я начала признавать источник героического сказания, в котором некогда пыталась открыть для себя как можно больше о своих родственниках по материнской линии. Именно строки данной легенды объясняли одну из самых кровопролитных войн более известную как вторую битву при Мойтуре. Своё название она, конечно, черпает из-за геологического образования — Мойтурианской горной гряды возле которой и разверзлись события. По численности потерь это столкновение превосходило первое, что с одной, что с другой стороны. Однако убив вождя демонов, альбы тогда сумели приостановить ход сражения на долгие года. Но это им обошлось более чем дорогой ценой: правившие в то время Фер-Альбе и Бин-Альбе были уничтожены смертоносной силой павшего формора. Говорят, когда верховный демон умирает, в воздух выпускаются некие эманации разрушительного свойства. Однако подтверждать теорию на практике, понятное дело, этого никто не хочет.