Для выявления неполадки, нужно было разобрать всю консоль. Ведь к всеобщему сожалению при внешнем осмотре бортового компьютера на предмет неисправности, отошедших контактов сразу обнаружить не удалось.
На протяжении каждого шага Эндо делился со мной следующими выкладками:
— Я принял решение всё-таки пропаять дорожки дисплея и процессора, так как при нажатии на последний изображение появлялось. Проделывать всю эту работу ужасное мучение, – признался мой главный источник информации — младший брат.
На самом деле причин ремонта было много: погасший экран, как оказалось, это лишь самая вершина айсберга. Сначала нарушилось функционирование датчиков, контролирующих обороты, температуру мотора, скорость, расход топлива, напряжение, состояние фильтров и уровень масла. Это всё привело к тому, что после долгого нахождения аппаратуры в таком состоянии, полностью сбилось программное обеспечение, которое перестало отображать на дисплее неправильную работу корабля. Как следствие, блоки устройства микропроцессоров, ОЗУ и энергонезависимая память также пострадали, отчего любой вид иллюстративной информации перестал как-либо отображаться.
— Ни Ферхо, ни я не обладали приличный диагностирующим оборудованием для такой махины, поэтому часто тыкали наугад. К концу, стоит заметить, я уже перестал верить, что мы когда-нибудь сможем исполнить свою часть сделки, — признался младший близнец, разместившись в кресле с горячим напитком из лесных ягод, пользующийся тут большим спросом.
Ещё бы подобный компот не вошёл в обиход, ведь в отличие от теко, распространённого повсеместно в империи и добываемого с куста под одноимённым названием, ягоды в этих широтах было найти не столь тяжело. Вечнозелёное же растение, листья которого являлись сырьём для приготовления напитка, импортировалось из Фиданьнских степей. В силу упадка о такой роскоши, как ароматный теко с тёртым белым корневищем ингизбера, приходится только мечтать.
Мы с Эндо ввели новую традицию, собираться в моей каюте и рассказывать друг другу о событиях прошедшего дня. Как-то за пролетевшую неделю мне удалось сблизиться с этим человеком больше, чем за год в Убежище, как бы жалко это ни звучало. О предательстве парня я прекрасно помнила, хотя и пыталась достичь скорее противоположного эффекта.
Сквозь призму отстранённых рассказов о буднях, мы стали всё чаще переступать порог личных границ, беседуя о прошлом и возможном будущем. Если это не начало проявления доверия, то точно признаки зачаточной дружбы.
Я пыталась психологически понять, как возникла такая зависимость у одного брата от другого, когда в них превалируют настолько разные черты характера. Хотя когда-то мне доводилось читать одно исследование на тему однояйцевых близнецов. В нём говорилось, что несмотря на частое их различие в поведении, обычно они редко в жизни добиваются разных социальных условий. То же самое касается преступлений – каждая такая пара совершает сходные по характеру нарушения закона. В случае, если один близнец совершает, а другой нет, то это скорее обусловлено травматическим заболеванием одного из них, либо же «преступность» другого имела не рецидивный характер.
В попытках понимания является ли действия Ферхо для него естественным мы и проводили свои вечера.
— Мне Икар звонил, — призналась внезапно, хотя всего минутой ранее собиралась распрощаться с собеседником и пойти немного почитать перед сном старые статьи.
Эндо нервно откинул в сторону длинную прядь, нагло лезущую в рот:
— Зачем?
Я и сама долго пытаюсь найти ответ на этот вопрос. С нашего разговора успело пройти несколько дней, а мне всё ещё каждый раз приходится проигрывать в голове сцену скупого общения по трансмиттеру и сожалеть. Ведь можно было повести себя совсем иначе, объяснить, что скучаю, жду продолжения, не знаю, как себя с ним вести, а в итоге мы оба только испортили и без того нелёгкие отношения.
Не могу сказать, что мои чувства как-то изменились к этому человеку. Я всё также позиционирую его только своим наставником, испытывая глубокое чувство уважения и признательности за совместный пройденный путь. Но чужая нездоровая симпатия теперь не просто вызывает во мне чувство неправильности и опасения. С прошедшими днями и расстоянием я начинаю видеть всю ситуацию в ином свете. Да, до сих пор не могу представить нас вместе, но мне становится интересно, когда бы оно закончилось, если бы я его не остановила.