Автоматически приняла боевую стойку, раздвинув ступни на сорок пять градусов по направлению к противнику, правая рука ближе к телу, левая выставлена вперед, корпус развернут вполоборота, отчего по нему становится сложнее попасть. Я просто в миг взлетела, почувствав опасность от старшего близнеца.
— Могла бы хоть вид сделать. Ну да ладно.
Слегка расфокусировала взгляд, чтобы можно было заметить каждую мелочь, происходящую на обозримом участке. Спасибо моим генам за эту особенность.
Ферхо вытянул длинные ноги, плавно опустившись в кресло, которое недавно точно в такой же позе занимал его брат. На мои кульбиты он восе не обращал внимания.
— Знаешь, я только для того пришел, чтобы настоятельно рекомендовать тебе завтра не соваться на палубу. И вообще, сделать милость – не выходить из каюты.
Тон ровный, без напряжённых дребезжащих нот. Так обычно сообщают о скучных и повседневных вещах, не более.
От подобного бесстыдства я потеряла дар речи, он совсем сошёл с ума?
Казалось бы, ухудшить наши отношения дальше просто невозможно, но навестивший меня мужчина умеет удивлять. Само по себе, когда кто-то пытается заставить тебя делать что-то, находит в душе негативный отклик, а тут этот кто-то является человеком, дважды тебя предавшим.
— Ты в своём уме, Ферхо? — позы не сменила, но немного убрала напряжение из рук, чтобы они мелко не подрагивали в такт стуку сердца.
Косая улыбка в ответ.
— В своём, но ещё раз повторю, не выходи завтра из каюты, по-хорошему прошу.
Как же эти формулировки навевали мне иные декорации, когда я была всего лишь девчонкой.
Мой отчим был человеком суровым, который никогда не заговаривал напрямую со своим приёмным чадом, потому что такое поведение являлось позором его семьи, но достаточно часто приказывал через кого-то исполнять свою волю. Приходилось неоднократно слышать от матери или брата подобного рода ультиматумы без каких-либо пояснений. Однако отчим по статусу имел право мной распоряжаться до совершеннолетия, в отличие от Ферхо, которому такие полномочия никто не давал.
— Уходи, и больше не смей со мной заговаривать до самого острова. А лучше совсем никогда, — выдохнула с ненавистно, делая шаг по направлению к креслу.
— Мы ещё не договорились, — мужчина демонстративно сложил пальцы в замок и слегка пригнул голову.
Я сделала ещё пару шагов. Расстояние между нами успешно сокращалось, отчего становилось отчётливо ясно, либо в следующий раз нужно прекратить бравировать и осуществить нападение, либо отступать.
— Ты слишком много драматизируешь, — поморщился близнец, проследив смену эмоций на моём лице.
Это была последняя капля в бездонную чашу терпения. Следующий шаг я совершила плавно, переводя ступню в состояние, когда тело удерживается равновесие лишь на кончиках пальцев одной ноги, в то время как другая подлетает в воздух и круговым ударом опускается подъёмом ступни в голову.
Мужчина выставляет руки перед собой и ловит ногу за щиколотку, тут же разворачивая её в воздухе. В итоге я теряю опору и валюсь на пол спиной вперёд, успев напоследок всё же задеть врага по скользящей подошвой.
Длинное и массивное мужское тело придавило меня к полу, намеренно вышибив весь воздух из лёгких. Руки были зажаты между нашими грудными клетками. Я попыталась скинуть невольную ношу, по-змеиному ворочаясь, но не тут-то было.
— Я тебе говорил, что лучше по-хорошему, но в душе тебе до сих пор восемнадцать. Наивно полагать, будто другие люди не отвечают за свои слова.
Мне было больно, когда одноглазый формор пытался растерзать, не найдя на мне серийного номера зарегистрированного жителя города; больно, когда с силой толкнул в турм собственный брат, в то время как я пыталась упросить отца сжалиться, но сейчас мне было ещё и стыдно, а левую щёку тем временем жгло отпечатком чьих-то пальцев.
Я попыталась отвернуться, как-то закрыться, но следующей пострадала правая щека, а кончик губы защипало и что-то мокрое и тёплое быстро поползло по подбородку.
— А в книжках написано, что у альбов кровь, как у форморов, зелёная, но она кобальтовая, забавно, — промолвил Ферхо, сдавливая мне рот рукой. – Ты будешь хорошей девочкой и не выйдешь завтра из каюты?
Чужие килограммы больно давили на ребра и живот, практически отключая трезвость сознания. На глаза невольно выступили слезы. Из чувства полного несогласия протестующе замычала и стала пытаться раскачиваться из стороны в сторону с большей амплитудой.
— Очень жаль, — лицо Ферхо приобрело сопереживающее выражение, но глаза продолжали гореть фанатичным блеском. – Ты мне, правда, очень нравишься, но иного выходы нет.