Перемазанные землей и копотью, беглецы выбрались на поверхность. Солнце на четверть перевалило зенит. Достигнув опушки леса, один из крестьян хрипло спросил: "Куда же теперь?"
Кир присел на поваленный ствол дерева:
- Я пойду туда, - он махнул в сторону гор. - У них псы, и нам лучше разойтись. Так меньше вероятности, затравят, как дхоля. Пусть у каждого будет свой путь, своя судьба. Вот, возьмите, - он вытащил несколько кусков лепешки, - это все, что у меня есть. Удачи вам! Одни боги знают, как она может теперь понадобиться.
Несколько мгновений он следил за удаляющимися фигурами. Затем наполнил флягу из ручья, ополоснул лицо и двинулся в сторону гор.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
День клонился к закату. За это время Кир одолел около шести лиг. По его расчетам, на руднике уже хватились беглецов, но дока ничто не предвещало погони. Позади осталась буковая роща, тронутая первым дыханием осени. Это был неприятный отрезок пути. Человеческую фигуру издали было заметно среди прямых и редких стволов. Но, к счастью, чем выше он поднимался, тем гуще становилась растительность. Рощи из бука, ясеня, граба сменил сосновый лес. Розовые стволы сосен жадно тянулись к небу. В их чаще царили полумрак и прохлада. Несколько раз ему попадались ручьи, и, чтобы сбить преследователей со следа, он шел по прозрачной зеленоватой воде, которая леденила ноги, и казалось - холод пробирает до самого сердца. За два коротких привала запасы хлеба и сушеных яблок иссякли. Кир надеялся найти по дороге что-нибудь пригодное в пищу. Но он не учел, что в предгорьях, в отличие от долин, где на каждом шагу росли полудикие яблони, груши, шелковица, плодовых деревьев не встречалось. За это время Кир собрал лишь пригоршню оранжевых ягод, терпко-кисловатый привкус пробудил в нем далекие воспоминания детства. Он надеялся до наступления темноты добраться до деревни, хотя в этом таился смертельный риск столкнуться с врагом, да и жители предгорий не очень жаловали соплеменников Кира и регулярно платили дань, подчиняясь лишь грубой силе. Но иного пути не было.
Вечер, как это бывает в горах, опустился на землю почти мгновенно. Идти дальше становилось бессмысленно и опасно. Кир завернулся в плащ и устроился на густой подстилке из хвои между корнями древней сосны. Было тихо. Лишь прохладный ветерок, слетавший с вершин, шевелил густые кроны сосен.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Кир проснулся от промозглой утренней сырости. В лесу еще таился мрак, а вершины гор уже осветились коралловым сиянием невидимого пока светила, внушая надежду и решимость сердцу беглеца. Он прислушался, пытаясь понять, что за звук его разбудил. Через несколько мгновений услышал отдаленный собачий лай. Погоня приближалась. Им овладела паника, захотелось бежать, не оглядываясь, забиться в густую чащу подлеска, подобно дикому зверю. Но Кир быстро взял себя в руки. Сориентировался по освещенным вершинам и поспешно начал продвигаться в сторону, где, по его расчетам, находилась деревня.
Однако мешала темнота. То и дело он натыкался на стволы деревьев, ноги цеплялись за причудливо перекрученные корни, стлавшиеся по земле. Вода кончилась, ручьи, как назло, не попадались. От быстрой ходьбы мучила жажда.
Ночной полумрак рассеялся. Кир выбрался к опушке леса, которую окаймляли багровые заросли скумпии. Здесь он обнаружил узенькую тропинку, петляющую среди терновника. Ближе к полудню показалась деревня. Глинобитные хижины прилепились, как гнезда ласточек, к почти отвесным стенам ущелья. Тут и там виднелись обветренные глыбы, сложенные из травертина. Значит, когда-то здесь били из-под земли целебные ручьи. Их лечебные свойства издавна были известны в долине. Именно отсюда во дворец регулярно подвозили амфоры горной воды.
Кир внимательно разглядывал пустынную улицу. Из крайней хижины появился старик. Опираясь на палку, он что-то высматривал из-под коричневой морщинистой руки. В облаке пыли пробежала стайка голопузых ребятишек. Стройная девушка несла на плече кувшин. Все вокруг дышало тишиной и покоем. Однако Кир выждал еще некоторое время и лишь затем вошел в деревню.
ДЕРЕВНЯ
Единственная улочка опустела при приближении незнакомца. Кир нерешительно направился к площади. "Та это деревня или нет? - тревожно думал он. - Хотя все, вроде бы, сходится. Вот три вершины над ущельем, средняя похожа на гигантский обломок зуба, и эти скалы из травертина. Эта деревня племени Уэ! Если нет, план рухнет, как гнилое дерево под напором ветра".
Он вышел на площадь. Жители не показывались. Лишь стайка собак лениво пересекла улицу и скрылась за домами. На ступеньках хижины, стоявшей чуть поодаль, Кир заметил старика, который сидел на сосновом чурбаке.
- Здоровья и много пищи вашему роду! - медленно произнес Кир на горском наречии, мучительно вспоминая полузабытые формулы из приветствия и обороты речи.
Горец приподнял голову и молча уставился, на Кира.
- Скажи, о седовласый отец гор, - Кир стоял теперь почти вплотную к старику, напряженно вглядываясь в его красные слезящиеся глаза. - Ведет ли ваше племя свой род от великого Уэ?
- Кто ты? - ответил старец вопросом на вопрос, выдвигая из-за спины еще один чурбан. - Да, это деревня Уэ. Присаживайся. Когда один стоит, а другой сидит, не разглядеть друг друга, не понять, о чем речь.
Кир сел.
- Я Кир Наал. Веду род от бога Ао, покровителя земли и железа...
- Не сын ли ты Кира Железнорукого, - растягивая слова, произнес старик, - который приходил к нам с такими интересными вещами, сделанными из солнечных бликов, и хотел в обмен на них получить наших самых сильных юношей для работы под землей?
- Да, - ответил Кир.
Наступила тишина. Кир нетерпеливо шевельнулся:
- Могу я поговорить со старейшинами племени? - резко спросил он. Его начал раздражать этот медлительный собеседник в вытертой овчине.