– Не представляю, как ты смог, – призналась я, глядя в мерцающие жёлтые глаза. – Не знаю, как тебя благодарить.
Ощупью нашла его безвольно повисшую ладонь и легонько сжала. Его губы тронула слабая улыбка.
– Я бы предложил один вариант…но ты грозилась…дать мне в морду, если ещё раз…
– Что?..
– Лишь бы великан… как можно дольше не просыпался. Песни должно…надолго хватить.
Взгляд Рене оставался рассеянным, он медленно, слишком медленно приходил в себя.
– Надо вернуться в жилое крыло. Ты как? Сможешь встать?
– Не знаю. Можно тут оставить, всё равно… возвращаться в птицу. А ты закоченела совсем, тебе… в тепло надо скорее.
– Ну уж нет! – возмутилась я. – Подожду, пока у тебя появятся силы двигаться. Ты весь горишь. Совсем плохо, да?
На продуваемой всеми ветрами башне кожа Рене оставалась нереально горячей.
– Нормально. Пить только… очень хочется.
– Надо дойти до комнаты, там есть и вода, и кое-какая еда, тебе, может быть, захочется восполнить силы, ты… Рене?!
Как быстро! Хотя я с первых звуков песни перестала чувствовать ход времени, но теперь показалось – всё слишком быстро. Я будто услышала треск ломающихся костей; голова вельвинда на моих коленях сильно дёрнулась, весь он выгнулся, лицо исказила боль, взгляд полоснул по мне, пытаясь задержаться, удержаться… На мою смятую юбку легло маленькое пёрышко. Сердце рвалось на части от жалости; судорожно вздохнув (плакать я давно разучилась), я вынула из складок одежды взъерошенную птичку.
***
– Выдумщица вы, каких поискать, дэйна! – осуждающе цыкнула Яола, когда я спустилась вниз. В спешке я заперла их всех, и продрогшие в каменном мешке слуги почти потеряли терпение. – Землетрясения Бейгору не угрожают…да вот с тех пор, как дэйн Уинблейр того мага-заклинателя привозил, который, значит, защиту для замка обновлял.
Может, и обновлял, я не видела: валялась в спальне после приёма порции снадобий, зелёная и слабая-преслабая.
Сычик Рене пристроился у меня на плече и, кажется, дремал. Невесть откуда вынырнувший Шершень покосился на него крайне заинтересованно, но, наткнувшись на мой взгляд, гордо распушил хвост и с королевским достоинством удалился. Песню никто из слуг действительно не слышал.
– Я не собираюсь никого убеждать, – устало погладила совиные крылья я. – Рута уверяет, что умеет разгадывать сны, и все вы к ней за толкованием ходите. Много сбылось-то? А я… я различаю угрозу человеческому жилью с той стороны ущелья. Многие поколения Данвелов это умели, ничего удивительного при близком соседстве с горами.
Ни на кого не глядя, я первой поднялась по лестнице и пошла к себе.
А через несколько дней, в течение которых Рене не приходил, оставаясь сычиком, в Бейгор-Хейл приехал Верген.
***
Глава 9.2
Рене я после мучительных раздумий переселила в свою мастерскую: муж заходил в неё крайне редко, чистоту и порядок в ней я поддерживала своими силами, строго-настрого запрещала экономке и горничным трогать мои материалы и аккуратно сложенные основы для картин, и понятливые айты постепенно прекратили изображать видимость стряхивания пыли с рабочих поверхностей. Объяснила нахохлившемуся сычу, что какое-то время ему придётся провести взаперти, не считая открытого окна.
– Я по-прежнему буду приходить сюда работать; у Вергена же в течение дня находятся свои дела и сюда он почти не заглядывает, – я говорила виновато и никак не могла это исправить. – А если вдруг и изменит своим привычкам и придёт посмотреть, то ты успеешь спрятаться вон там, за шкафами. Книги он не жалует ещё больше, чем моё сомнительное рукоделие.
Из замковой библиотеки Верген забрал только пять-шесть книг по алхимии и зельеварению, прочая литература не интересовала его вообще.
Птиц Рене продолжал дуться, пока я объясняла, где на всякий случай оставлю для него воду и не портящуюся еду. Можно было обойтись и без этого на каких-то два-три часа, но мне хотелось хоть немного побаловать его.
– Жаль, что урок чтения и письма, скорее всего, пропустим, – продолжала я.
Запирала комнату я с чувством болезненного сожаления, словно не заколдованного взрослого там оставляла, а беспомощного малыша. Снова и снова приказывала себе не трястись осиновым листом, а вести себя уверенно, даже порепетировала перед зеркалом равнодушный взгляд. Накануне, поздним вечером, в компании Рене я пробралась на небольшую открытую площадку рядом с внешней галереей, где в одной из стен обнаружила небольшой тайник, и спрятала в нём деньги и совиные перья. Муж уже не рылся в моих вещах, как тогда, после побега, но я всё равно осторожничала.