Маршал Сергей Бирюзов периодически связывался с командирами соединений, уточнял обстановку, требовал пресечь нарушителя.
Активничал и генерал-лейтенант авиации Савицкий. Он отдал приказ командирам авиационных частей: «Атаковать нарушителя всеми дежурными звеньями, что в районе полёта иностранного самолёта, при необходимости - таранить».
По воспоминанию генерал-полковника в отставке Георгия Михайлова и полковника в отставке Александра Орлова, служивших в то время в Главном штабе Войск ПВО страны, когда в начале седьмого всё командование Войск ПВО страны и усиление боевого расчёта заняли свои рабочие места на КП, который в то время находился во дворе дома N3 Министерства обороны на Фрунзенской набережной в Москве, обстановка складывалась достаточно нервозная. В 10 часов на Красной площади должен был начаться парад, а затем демонстрация, на которых руководство партии, правительства и Вооружённых Сил, включая главнокомандующего войсками ПВО страны, должно было находиться на трибуне мавзолея. К 8.00 утра на КП Войск ПВО страны уже был сделан вывод, что маршрут полёта самолёта-шпиона через район Свердловска пойдёт далее к Белому морю, а аэродром посадки, вероятно, будет в Буде в Норвегии. Телефонные звонки от министра обороны Маршала Советского Союза Родиона Малиновского из Кремля и лично от Никиты Хрущёва следовали один за другим. Содержание их было примерно следующим: «Позор. Страна обеспечила ПВО всем необходимым, а вы дозвуковой самолёт сбить не можете!». На что маршал Сергей Бирюзов отвечал: «Если бы я мог стать ракетой, то сам полетел бы и сбил этого проклятого нарушителя!» Указания Никиты Хрущёва подливали, как видно сейчас, горючего в огонь, охвативший огромный куст советской системы противовоздушной обороны. Вот выдержка из исторического формуляра одного из соединений ПВО, дислоцировавшегося на севере страны.
«1 мая 1960 года в 8 часов 37 минут в связи с нарушением воздушной государственной границы в районе Туркестанского военного округа иностранным разведчиком U-2 подразделения соединения приведены в боевую готовность для выполнения боевой задачи. Первый эшелон дежурных средств приведён в готовность через 8-9 минут... Передислоцировано 7 самолётов: два Су-9 на аэродром..., один МиГ-19ПМ, два МиГ-19С на аэродром... Время готовности к вылету после получения приказания 9-18 минут...» На одном из самолётов сделал бросок к предполагаемому маршруту иностранного разведчика капитан Василий Поляков, который два месяца спустя севернее мыса Святой Нос пресечёт полёт американского разведчика RB-47. Так закрывался Север. Обстановка на Урале, куда направлялся самолёт-нарушитель, была ещё жарче.
Предоставим ещё раз слово бывшему военному лётчику майору в отставке Борису Айвазяну: «Напряжённо было у нас и до Пауэрса. Каждодневно боевая тревога. Беспокойство доставляли американские самолёты и воздушные шары, нарушавшие наши границы. Шары сбивали. Я тоже уничтожил один - с шестого захода. В полку шутили, мол, не смог с первого захода снять неподвижную цель. А ведь в неподвижности вся сложность, попробуй попади, когда МиГ несётся с огромнейшей скоростью на маленький шар, который, кажется, мчится на тебя. Мы постоянно находились на аэродроме, в высотнокомпенсирующих костюмах, в готовности немедленно взлететь. Наш замкомполка Герой Советского Союза Александр Вильямсон часто говорил, что не сегодня - завтра может быть реально бой. В таком состоянии и встретили мы, уральцы, непрошеного гостя. Разумеется, такое же напряжение, как сейчас выясняется, было и у американцев. Разве не волновались причастные к полёту? Пауэрс до пересечения нашей границы сделал на U-2 27 вылетов, пробыл в воздухе 500 часов, но, как пилот признался позже, нервничал, и его одолевал страх».
Можно ли было пресечь шпионский полёт до Урала? Разумеется, но только в районах дислокации зенитных ракетных комплексов. Маршал Родион Малиновский в мае 1960-го отмечал, что самолёт был сбит в таком месте, чтобы лётчик не мог прикрыться случайным нарушением нашего воздушного пространства. Заявление министра обороны было, скорее всего, рассчитано на общественность страны, зарубежную аудиторию и не соответствовало истине. А правда состояла в следующем. Истребители не доставали U-2, который шёл на высоте приблизительно 20.000 метров (со средней скоростью 750 км/час). Ракетные дивизионы молчали по другой причине. Маршрут полёта до Урала в основном проходил вне зоны их огня. Мешали и различные случайности. Так, один из ракетных дивизионов, в зону огня которого U-2 вошёл, не нёс 1 мая боевого дежурства, и его расчёт оказался не в состоянии открыть своевременно стрельбы по нарушителю.