- Куда отдадим? Он и так у дивана лежит же, - нахмурилась я. – И мама твоя лежит. На диване.
- Ну, как тебе сказать, - Женя взглянул на меня, - я пока спускался, отца набрал. Он, в принципе, готов её принять обратно. Приедет где-то через полчасика. У мамы как раз есть время собрать свои вещи.
- Выгонишь её на улицу? На ночь глядя? Пожилую женщину?
Мне показалось, Женя взглянул на меня, как на идиотку.
- Во-первых, моя мама ещё даже на пенсию не вышла, просто работу бросила. А так-то ей пятьдесят семь. Не девчонка, но и далеко не старуха, - отметил он. – Во-вторых, папа живет не так и далеко, туда ехать полчаса, если без пробок. Квартира-то в этом же городе, ну? И он на своей машине, а не на такси. Так что это очень сомнительное "на улицу", правда, и я отказываюсь испытывать по этому поводу угрызения совести.
- Это очень… решительный шаг.
- Давно пора было.
Я кивнула. Да, Жене давно надо было избавиться от маминой опеки, но всё равно – смог-то он сделать это далеко не сразу. Только сейчас вот так, одним махом, оборвал всё ниточки, которые приковывали её к нашей, а точнее, к Жениной квартире. Я-то на неё никаким образом претендовать не могла. Мы даже не пара вроде как. Коллеги, притворяющиеся парой.
- Ты ж вернешься? – спросил Женя. – Потому что я не согласен вывозить твои вещи на Троещину. Или к твоему, как его там, соседу!
- Да отстань! Я ж уже говорила, что женат он! – возмутилась я. – Жену любит! И…
- Маш, - Женя взял меня за руки. – Плевать мне на твоего распрекрасного соседа, который лицом с каждого ящика светит с женой своей в обнимку. Так ты вернешься или нет?
Я вздохнула.
- Вернусь, если…
Хотела сказать, если он позовет, но решила, что нет. Не подойдет это.
- Вернусь, - решительно сказала я. – Вернусь, если скажешь, зачем тебе это надо.
Женя прищурился.
- А так не понятно?
- Нет, не понятно!
- Потому что я тебя люблю.
Я застыла. Признание прозвучало так внезапно, что я аж застыла, шокированная. Он меня… Любит? В самом деле? Любит?! Да ведь быть такого не может! Мне казалось, Жене как-то всё равно, что ли. Симпатия, может.
- Ты когда к нам на работу пришла, - заговорил он спокойно, - ты мне очень понравилась.
- Ты меня раздражал, ты ж в курсе, да?
- Конечно, в курсе, - закатил глаза Антонов. – До чертиков. Ты ж мне неоднократно об этом в офисе сообщала. Но у меня была инсайдерская инфа.
- Ленка сливала?
- Нет, - прищурился он. – Вы когда болтали с нею за рабочим столом, я наушники отключал и слушал. Ты про духи свои говорила любимые, и про цвет свой любимый. Только не говорила, что живешь в такой дыре, так что я не знал.
- На самом деле, - решилась я всё-таки признаться в своем маленьком секрете, - ты мне тоже понравился. И мне казалось, что ты со мной заигрываешь. Но ты так часто ходил куда-то с Ленкой, что я решила, мол, пара вы. Влюбленные. А со мной ты просто так флиртуешь, ради спортивного интереса, чтобы вписать моё имя в какой-то там списочек. Или как вы, мужчины, это делаете?
Женя удивленно заморгал.
- Но вы ж с Леной дружили! Ты что, её спросить не могла?
- Откуда я знала, насколько ей удобно о таком говорить, - пожала плечами я. – А потом, когда я поняла, что вы не пара точно, хотя, возможно, ты что-то к ней чувствуешь, ну, было уже довольно поздно. Я ненавидела тебя по инерции. Но всё это время ты мне нравился. И чем больше нравился, - я чувствовала себя так, словно признавалась в чем-то постыдном, - тем больше я ненавидела.
Антонов рассмеялся, как будто я анекдот какой-то рассказывала, а не сверяла ему только что свои чувства.
- Блин, Маша. Мы с тобой два идиота, честное слово. Два идиота, которые три года торчали в одном офисе, вздыхали, но ни слова друг другу не говорили, потому что думали, что вызывают у второй стороны только раздражение и ненависть.
- Не надо тут обобщать! – возмутилась я. – Я не… Ладно, - махнула рукой. – Да, мы два идиота. Три года потрачены были впустую.
- Ну, ничего. Зато лучше узнали друг друга, - усмехнулся Женя. – Например, я теперь в курсе, что ты терпеть не можешь бородатых.
- Я простила тебе этот недостаток, так что можешь не бриться. Тебе идет, - ответила я с улыбкой и подалась вперед, целуя колючую щеку. – Правда.
Он молчал. Кожа была холодная, сверху сыпал снег, и я ждала, что сейчас кто-то выскочит из-за угла или из-под скамейки и испортит момент. Женино признание в любви застыло между нами, и я понимала, что должна дополнить его своим, но, если честно, не знала даже, как правильно об этом сказать. Как та собака, понимать-то понимала, но произнести…