Мы ведь вообще не очень то часто позволяем себе просто поразмышлять. Придумать идеальную или не идеальную жизнь, разобрать произошедшие события, осмыслить свои слова. Читала я как-то, что наш мозг потребляет огромное количество информации, а вот обратную связь производить стал мало. Писать, рисовать, играть на музыкальном инструменте – потребность человеческой психики, чтобы сбросить лишнее напряжение. Увы, таланта к живописи или другому творчеству у меня нет. Вот я и составляла возможные сценарии своей жизни, фантазировала, придумывала разные окончания своей истории.
Остаться с Александром. Побороть наше противоестественное влечение, работать на него. Наверное со временем я стану похожа на Нору. Научусь всему, что она знает. Может быть даже подружусь с ней. Отращу зубы и когти, стану неотъемлемой и столь нужной частью корпорации Азаик. У меня будет достаточно денег и связей, чтобы не искать покровителей. Черт, да я сама смогу стать чьей-нибудь покровительницей. Один мой вид будет внушать трепет и уважение.
Или уйти от него прочь. Продать все и уехать колесить по Европе. Увидеть Венгрию, пить вино в Италии, быть может посетить Румынию и увидеть знаменитый замок Дракулы, который, как считалось, обезумел после потери своей «искры». А может вообще перебраться в Австралию и семью захватить. В Сиднее красиво, а итхисов точно нет. Я представила, как зайду в знаменитое здание сиднейской оперы – исполинский корабль, раскинувший металлические паруса на побережье. Эта мысль мне понравилась и какое-то время я смаковала свой воображаемый побег от обыденности.
Была еще одна фантазия. Несбыточная, смелая, сокровенная. В которой я держу мужчину за руку, а за другую малыша, сына. Он шагает рядом в летних сандаликах, слишком взрослый, чтобы принимать чью-то помощь. А у мужчины на руках сидит еще один ребенок. Светловолосые, голубоглазые, но с моей, поцелованной солнцем кожей. Мальчик постоянно задает вопросы, называет меня мамочкой и срывает один полевой цветок за другим. Потому что мамочке нужно дарить цветы. А мужчина выглядит настоящим великаном, и для меня не существует никого надежней. Он поощряет и вопросы сына и его попытку во всем ему подражать. А дочку балует, та и рада вить из него веревки. Вот и не идет пешком, хотя совсем еще не устала. У нас большой дом с огромным полудиким садом, и вековыми деревьями за оградой. А если пройти немного, то можно будет увидеть какой-нибудь водоем. Но не море. Моря после поездки в Октавию я боюсь. Лучше всего озеро, спокойное и теплое летом. Мальчик бы носил имя отца, Александр, а девочку бы звали…
На этой фантазии я и задремала. А проснулась уже в Цюрихе. Вокзал показался мне крохотным, по сравнению с тем, что я ожидала увидеть в таком большом городе. Лишь позже, рассмотрев указатели я сообразила, что он уходит под землю, и оттуда уже отправляются поезда ближнего следования. Мечта итхиса, если учесть, как они любят забираться под землю. Крытая вокзальная площадь, построенная в конце позапрошлого столетия, оказалась безупречно чистой и очень просторной. Вокруг гудела речь многоголосой и многоязычной толпы. Я не вглядывалась в мелькающие лица, а направилась прямиком к тому месту, где завтра должен был открыться киоск «Азаик». Место должно было появиться между бутиком элитного швейцарского шоколада и туристическим агентством. Рабочие натирали и без того чистейшую витрину, вывеска переливалась кристаллами Сваровски и едва не слепила глаза, а вдали валялась огромная красная лента, которую мне предстояло завтра перерезать от имени Александра Дарка. Сам он бы в жизни не появился на открытии, а у Норы времени на подобное «безделье» не было. Поэтому торжественное открытие киоска стало моей задачей. Сэндвичи, теплые закуски и безалкогольная и алкогольная «Искра» составляли весь ассортимент продукции. Но здесь в том числе продавался бренд корпорации, поэтому предприятие это имело большие шансы на успех. А если и не имело… Александр мог позволить себе подобные авантюрные шаги.
Открытие планировалось вечером, поэтому я быстро представилась рабочим и менеджеру, который ждал меня возле киоска и покатила свой чемоданчик на колесах в сторону выхода. Меня заверили, что если я буду следовать пешком вдоль речки, то выйду к своей гостинице через пять минут. Так и оказалось. Пока я шла по асфальтовой дорожке, плавно переходящей в брусчатку, глазела по сторонам и старалась запомнить лик города. Как то больше ожидаешь движения в одном из самых богатых городов мира. А здесь люди катались на велосипедах, ходили уютные трамвайчики, на подоконниках росла герань, а в реке плавали утки вперемешку с местными жителями. Небо словно кто-то протер тряпочкой, ни единого облака, и даже пыль не поднималась от колес автомобилей. Интересно, как здесь учился Александр, если солнце такое яркое? Прятался в аудиториях и под землей? Или летом уходил на домашнее обучение…